Авантюристка поневоле. Баронесса. Леди Эм

выкрикивать "Имя! Как! Зачем!"

      Я потеряла счёт времени, в горле пересохло и ужасно хотелось есть. По моим ощущениям, был уже вечер, сесть мне так и не предложили, и ноги меня уже не держали. Ну уж нет, не хватало мне ещё в обморок свалиться в этом кошмарном заведении, потому я не придумала ничего лучше, чем просто сесть на пол. Идея была не очень хорошая, холод камня сразу же впился в моё тело, явно пытаясь согреться об меня, но сил вставать уже не было. Где-то сверху барон, как заведённая, но сломанная механическая игрушка, без конца сыпал одними и теми же вопросами.

      – Мы проведём в этой комнате весь поздний вечер и всю ночь, если понадобится. Вы будете здесь находиться до тех пор, пока вы не сознаетесь в своих преступлениях!

      Что-что? В преступлениях? Похоже на то, что с каждым часом пребывания здесь злодеяния мои множатся. Я переступала порог управления магического сыска как ценная свидетельница, пострадавшая и чудом уцелевшая, а сейчас сижу на каменном полу, как злодей невиданных масштабов. Я истерически расхохоталась. Тевтий побагровел ещё больше, хотя казалось, больше уже невозможно.

      – Поднять её на ноги! Живо!

      Два стража шагнули по мне и крепко взяли меня под локоть. Чудесно, я на вас повисну. Я хохотала, будучи не в силах остановиться, и едва расслышала стук в дверь сквозь хохот.

      Барон распорядился открыть. В дверь вошёл сухопарый мужчина. Он не имел знаков отличия на своём черном мундире, но все присутствующие, похоже, знали его в лицо, поскольку вытянулись по струнке с его появлением, а барон Тевтий и вовсе соскочил со стула.

      – Господин Бошвиль! Не ожидал вас здесь увидеть.

      Аааа, так это тот самый знаменитый Жерар Бошвиль, глава магического сыска всего королевства. От изумления моя кратковременная истерика сошла на нет, превратившись в мелкий озноб. Тем временем Жерар неторопливо прошел к столу, игнорируя приветствие барона, коснулся кристалла, пробежался глазами по увиденному и соизволил взглянуть в мою сторону. Лучше бы не смотрел. Меня будто за шиворот встряхнули и поближе поднесли, чтоб рассмотреть. Взгляд светло-карих глаз был колюч и холоден, тонкие губы сомкнулись в презрительной усмешке.

      – Господин барон, где ваши манеры? Предложите даме стул.

      Олий, не дождавшись разрешения барона, кинулся исполнять приказ. Я облегчённо опустилась на сиденье.

      – Господин Бошвиль, чрезвычайно рад видеть вас здесь, – наконец выдавил из себя Тевтий. – Извините, мы вас совершенно не ждали, иначе оказали бы приём, приличествующий особе вашего ранга.

      – Разумеется. Но, надеюсь, вы понимаете, что прелесть внеплановой проверки именно в её непредсказуемости? Итак, что вы можете сказать по поводу вчерашнего происшествия, барон?

      Жерар Бошвиль неторопливо прогуливался по допросной, постукивая иногда тростью, зажатой рукой в изящных перчатках. Одет он был неброско, но изысканно. Барон, прочистив горло, принялся изливать свои горячечные домыслы. Я обеспокоенно заерзала на стуле, по словам Тевтия я представляла собой крайне опасное и изворотливое существо, подлежащее суровейшему допросу,