Не хочу быть героем. Между небом и землей. Людмила Владиславовна Ударцева

дверь. Я пошел по длинному коридору, пока не очутился на крыльце у входа в храм. Закрытая за мной дверь казалась почти незаметной, она располагалась справа под искусственно вытесанным в скале гротом в форме открытой двустворчатой раковины, служившим навесом над крыльцом храма.

      Есении в условленном месте встречи не было. Я надеялся, что с ней всё в порядке: наверняка она в библиотеке сидит за книжками, чтобы найти очередную подсказку. Стоял в раздумье, не зная можно ли мне вернуться в храм, если меня оттуда выпроводили на крыльцо, не понимал, как мне забрать Такрина и самое непонятное, что теперь будет.

      – Эй, чего не весел? Чего голову повесил? – услышал я знакомый голос.

      – Тебя отправили ко мне?

      – Как видишь.

      – Значит, правая чаша весов означает «оправдан».

      – Означает, – подтвердил Такрин. Сторонясь женщин как огня он держался на максимальном расстоянии от людей. Мы спустились со ступенек, встали в сторонке, но так, чтобы Есения могла нас заметить.

      – Я здесь такое увидел. Чёрные длинные пальцы или щупальца и темнота за дырой в стене, – поделился я пережитым ужасом.

      – Сотня загребущих пальцев? Это корчебоки уносят приговорённого к смерти.

      – Куда?

      – В самую глубину Нави. Туда где душа, не отделённая от тела будет маяться вечно.

      – Я уже думал нам конец… А ты был осуждён?

      – Несколько лет назад.

      – Какой приговор?

      – Ни одной девственницы до конца моих дней или быть мне ни то ни сё, – он изобразил прямой ладонью, равнину на уровне «своей проблемы». Я сомневался, правильно ли его понял. Отвечая на мой немой вопрос, он подтвердил, – человеком без половых отличий.

      – О, как! А если одну найти? других не трогать?

      – Пробовал – фатально для единственной. Про воздержание лучше и не спрашивай. Несколько дней и…накрывает бедняжку до одури… чем дольше, тем хуже. После длительного перерыва думал, разорвут меня на кусочки. Чары рождённые в этом теле не выключишь: каждый раз: два – три дня после… и всё, конец передышке. Я ведь не злодей, веришь? Самому гадко.

      – Слушай, Такрин, – начал я, – это не проклятие, а дар. Если меня в Явь не отпустят – иди туда сам. Поверь, там тебе самое место.

      – У Вас сильно мужиков не хватает?

      – И это тоже, но дело в другом… – я, надолго, увлёк его рассказом о свободных нравах женщин, лояльных законах и вседозволенности проявления упомянутого инстинкта в нашем современном обществе.

      Его глаза наполнись блеском новых надежд.

      – Зря я решил руками Микушина в Ляд перебраться!

      – Зря ты царице под юбку залез!

      – Ну, решил проверить, по какому принципу царицами становятся. Думал у всех вдоль, а у её поперёк!

      – Ну и как? – Я едва выговорил от смеха.

      – Баба – как баба! – Он не выдержал и вслед за мной рассмеялся, только потом продолжил, – Просто, это было самое верное решение свести счёты с моим беспутным