Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни. Хендрик Грун

другу не понравятся. Эверт неуклюж и неотесан, а Эфье кажется мне хрупкой и утонченной. Я смутно представляю себе, как буду лавировать между ними. Но звучит очень недурно: Эверт и Эфье. Может, мы станем тремя мушкетерами местного значения.

      “Наш” председатель административного совета Элко Д. снова выступал в новостях дня. Он ратует за оздоровление: нужно сократить 1500 социальных работников. Несколько лет назад он получил 60 000 евро в качестве бонуса к зарплате в 220 000. За то, что не допустил банкротства службы опеки “Кордаан”. Мне кажется, это обычная часть его работы. Я знаю мало таких руководителей, которых бы назначали, чтобы производство развалилось. Элко совсем недавно сократил стипендии в колледжах, где готовят социальных работников. Теперь они получают 5000 евро в год за то, что опорожняют горшки с дерьмом и обмывают сморщенные гениталии. Это одна пятьдесят четвертая часть того, что получает их босс в своем офисе, шикарно отремонтированном за 40 000 евро, снятых отнюдь не с его личного банковского счета. Горе тому мужчине, который думает, что он в пятьдесят четыре раза достойнее женщины, которая с любовью делает черную работу.

пятница 8 февраля

      В нашей тихой обители переполох. Кто-то повесил на доску объявление, что жильцы могут приобрести у своего домашнего врача браслетик с надписью: “Просьба не реанимировать”. Подписи под объявлением не было. Большая часть обитателей возмущена бесстыдством этой рекламной акции, о чем и шла речь за кофейным столом.

      – Им только бы от нас отделаться.

      – Мы слишком дорого стоим.

      Толстый господин Баккер сказал, что был бы рад воскреснуть с помощью хорошенькой сестрички, но вовсе не желает, чтобы его реанимировал мужчина.

      – Тогда уж лучше помереть. Или для этого нужны два отдельных браслетика?

      После кофе рекламка исчезла. Никто не знает, кто ее снял.

      Надеюсь, такой браслетик не слишком бросается в глаза, иначе вы рыдали бы над ним целый день. Нужно справиться у моего доктора насчет этого браслетика.

      Я пригласил Эфье и Эверта завтра на чай. Меню немного в английском стиле: ветчина, белый хлеб без корочки, косыми ломтиками. И сладости: шоколадки, печенье и тортик. И что-нибудь с кремом.

      Нужно еще выяснить, как заваривать крепкий чай. На пятом этаже живет англичанин с пакистанским именем. Может, ему одному на свете известен секрет пакистанской чайной церемонии. Я дерзну и прямо сейчас отправлюсь к нему.

      Встретил в коридоре очаровательную социальную работницу, которую подсылал ко мне доктор, чтобы отговорить от эвтаназии.

      – Я еще жив! – сказал я ей. И подмигнул. Она расхохоталась. От всей души. Не могу припомнить, когда я в последний раз кому-нибудь подмигивал. Кажется, это была моя дочка.

суббота 9 февраля

      Все-таки я немного нервничаю из-за предстоящего визита. Уговариваю себя, что все нормально, а между тем прибрал и пропылесосил комнату, два раза прогладил свою рубашку и накупил печенья четырех сортов. А потом пришлось снова идти в магазин, чтобы купить что-нибудь покрепче английского чая к