Схватка с ненавистью. Лев Корнешов

м людям под псевдо «Зоряна», «Горлинка», «Подолянка», «Мавка» и другими, которые использовались в зависимости от обстоятельств.

      Фамилия:

      Подлинная фамилия не установлена. Предъявляет документы на имя Марии Григорьевны Шевчук, Олеси Николаевны Чайки и другие.

      Профессия:

      По косвенным данным – педагог. Работала секретарем райкома комсомола, учительницей Зеленогайской школы.

      Звание:

      Советское – неизвестно.

      В УПА – сотник, курьер центрального провода с особыми полномочиями.

      Партийная принадлежность:

      Советская: член ВКП(б) – предположительно.

      В ОУН: член ОУН (бывший).

      Национальность:

      Украинка.

      Возраст:

      Точно неизвестен. Около 28 лет.

      Место рождения:

      Не установлено.

      Рост:

      166 см.

      Телосложение:

      Красивая, спортивного склада, иногда можно заметить военную выправку, походка свободная, властная.

      Лицо:

      Очень правильное, красивое. Лоб высокий, чистый. Кожа смуглая. Скулы, разрез глаз – восточного, но не ярко выраженного типа. Особых примет нет.

      Волосы:

      Цвета спелого жита. Не красит. В одних случаях ее видели с косами, в других – с короткой стрижкой.

      Нос:

      Средней ширины, ровный без горбинки, ноздри прямые.

      Уши:

      Маленькие, круглые.

      Подбородок:

      Типичный для украинки.

      Зубы:

      Ровные, без изъянов.

      Рот:

      Небольшой, полные мягкие губы.

      Речь:

      Говорит на правильном украинском, иногда с западноукраинским (львовским) акцентом. Свободно владеет немецким, польским и русским. Речь человека, привыкшего отдавать приказы.

      Обладающая этими приметами проникла к источникам высших тайн организации, систематически передавала информацию в НКВД. Участвовала в уничтожении боевых подразделений УПА. Неоднократно выдавала себя за курьера с особыми полномочиями, что позволило ей действовать очень эффективно и нанести серьезный ущерб.

      Каждый член организации, который опознает эту чекистку, должен, не ожидая особых на то приказов, любым путем, даже ценою собственной жизни, ее уничтожить.

      При акции соблюдать осторожность: вооружена, умело пользуется оружием, отличается личным мужеством, выдержкой и хладнокровием.

      Референт службы безопасности…

      Место постоя…[2]»

      Глава I

      В камере было душно. Казалось, ее голые, облупившиеся стены источают густой, прокаленный в жерле огромной печи воздух. Только сквозь маленькое окошко еле ощутимо тянулась свежая струйка воздуха. Окошко было открыто – сквозь решетку виднелся край синего неба. Небо было поделено прутьями решетки на ровные квадратики. Леся встала под окном, подставила лицо воздушному ручейку.

      Их здесь было трое. У каждой – узкая откидная койка, жесткое солдатское одеяло, набитая спрессованным в камень сеном подушка. У каждой – своя тоска, только духота одна на всех. Привели их сюда разные дороги. Каждую – своя.

      Леся вынула из косы шпильку, провела на стене черточку – закончились еще одни сутки. Черточек было много, они выстроились длинной шеренгой, нацарапанные неровно, но глубоко – твердой рукой.

      Щелкнул «глазок» на двери, караульный бегло осмотрел камеру. Все как всегда: девушка на угловой койке спит, вторая лежит, уставившись в потолок, а эта, с длинной косой, пристроилась под окном.

      – Спать! – равнодушно приказал солдат.

      – Иди к черту! – так же беззлобно откликнулась Леся.

      Караульный покачал головой: каждый вечер одно и то же. Никак не привыкнет дивчина, что не дома и не в гостях.

      – Марш на койку! – уже строже прикрикнул солдат.

      – Ложись, Леся, – присоветовала и девушка, бездумно смотревшая в серый, потрескавшийся потолок.

      Сухо стукнула заслонка «глазка», солдат потопал к следующей камере.

      – Боже, как душно! – Леся сбросила одежду, нырнула под одеяло. – А у нас дома сейчас сады цветут. И яблоньки стоят как невесты перед свадьбой. А на землю ложится розовый снег – яблоневый. И небо над головой звонкое, чистое. Когда-то снова увижу?

      Никто не ответил ей. Впрочем, Леся и не ждала, что подруги по камере как-то откликнутся на ее слова. Она уже привыкла к тяжелому, угрюмому молчанию, как привыкла к тому, что каждый день их по очереди водили к следователям.

      И сейчас она разговаривала только с собой.

2

Место постоя – так в приказах украинских буржуазных националистов обозначалось местонахождение «штаба».