Первая Ведогонь. Александр Шевцов (Андреев)

наблюдала бы за своим котом. Но вот подумала, что это и не так. Я не свысока. А словно то, что я вижу и не вижу, все, все мои видимые и невидимые части и тела и думанья впервые сошлись в одно. И как смазанные маслом, объединились, и им очень хорошо вместе.

      И я подумала, что, может, от этого праздника единения я думаю даже не важно о чем, как единую мысль? Не знаю это.

      Кажется, еще вот что. Здесь меняется качество света. Стало светло. Свет словно бы включили. Но не прожектор, а такие бестеневые, операционные лампы прямо внутри меня.

      Как картинки, кемы пошли. Я не знаю – раз, и уже картинки. Я не могу это отследить точно по шагам. Словно мне на голову наезжает трехмерный телевизор. Но когда я спохватываюсь и осознаю свою причастность, и хочу посмотреть повнимательнее, но это не получается. Они становятся двухмерными, отъезжают. Или от них отклеиваюсь и отъезжаю я? Но, тем не менее, они уменьшаются в точку. И растворяются. А я выныриваю в обычное состояние. Но удержать их и понаблюдать за ними, зная, что я смотрю на них, невозможно активными средствами, кажется, ни на какой стадии. Наверно, это возможно, но я не знаю, как. Если поэкспериментировать, можно вцепиться в какой-то фрагмент, какой-то очаг напряжения. И заметить, как картинка мертвеет, движение останавливается и сворачивается, вызывая беспокойство. Но понаблюдать за собой, как я понимаю, что перехожу в Кемарь от Укеми, не получается.

      Когда «сдернется» дыхание – проснуться получается.

      Я подумала, что ткань этих Кем такая странная. Что это преграда? Которую нужно как-то развоплотить? Или вообще не нужно ими озабочиваться? А задача другая.

      Хочется жить в Дреме и Ведогонце, как иных телах.

      7.

      Сим Ведогонь-2

      От Кирши

      11.11.04

      Видение мет.

      Смотрела иллюстрации картин Брейгеля. И вдруг подумала, что, кажется, у него в картинах полно мет сна. И в одной ощущается – мета есть, а в другой – нет. В одном месте маленькая метка, а в другом большая. И кажется так, что если бы я спала в его сне-картине, то я бы непременно проснулась в этом вот месте, который, который словно бы иной. Почему, не знаю. И эти места – это не те искажения, когда он рисует как кошмары. А наоборот, очень тихие места.

      Вот это кусок, известный, где сидит его ворона на виселице. Как объяснить это ощущение, не знаю. Вот пришло в голову: словно все остальное в картине, кроме этого места, словно как экранирует, не настоящее, а сон и образы там все просто множатся многократно. А в этом месте – как лакуна. Возможно, это ощущение сна, пробуждения и нужно делать в картине. И чем он писал? Дневным разумом или сноразумом тоже? Разумом? Кажется, Воображение и Дреображение, то есть воображение дремы тоже, как-то прямо здесь присутствуют? Можно ли это увидеть? И не брежу ли я?

      Я для себя держу, что, творя что-то, через разум не пройдешь? Не только не пройдешь, а только им. А сейчас словно я чувствую, что иногда приходящее от Симов ощущение непрерывности дневной и снотворенческой жизни как-то жутковато все меняет. Или расширяет. Но что такое разум, словно заново бы понять.

      8.

      Сим Ведогонь. Лекция о Дреме

      11.11.04

      От