Моя любимая сестра. Джессика Кнолл

покраснела. На сайте несколько раз писали про ее злоупотребление алкоголем, но лишь одна статья обошлась ей дорого.

      – Это была Бретт, – почти что шепчу я.

      Лорен ошарашенно моргает.

      – Я узнала об этом только после воссоединения, – тороплюсь продолжить я. – И не знала, что делать. Мы с Бретт все еще дружили, и я ощущала некую преданность…

      Лорен поднимает руку, прерывая меня.

      – Почему ты сейчас мне об этом рассказываешь?

      Я переглядываюсь с Джен. Все настолько очевидно?

      – Это влияет на твой бизнес, Лор. Влияет на твои деньги.

      – Нет, – терпеливо отвечает Лорен. – Почему ты мне об этом рассказываешь?

      Мы с Джен снова переглядываемся, телепатически договариваясь, кто должен ей ответить. Джен думала, Лорен необязательно рассказывать, что это Бретт отправила в редакцию видео с пьяной Лорен, облизывающей багет в Balthazar. Я знаю, что у Бретт есть выход на редактора Page Six, и знаю, что не делала этого, а Джен и Лорен тесно связаны. Кто еще это мог быть? На воссоединении Лорен была на грани истерики, спрашивала, кто поделился этим видео, результатом которого стал пожизненный бан в ее любимом ресторане и назначение ее папой опытного директора, что, по сути, лишило Лорен права голоса в делах компании.

      Джен думает, Лорен достаточно просто сказать не сниматься с Бретт, и та не будет. Она привела Лорен в нашу компанию, тем самым купив безоговорочное подчинение. Но Лорен нравится Бретт, хотя и не должна, и я не могу притворяться, будто не знаю почему. Какое-то время мне не просто нравилась Бретт, я ее любила.

      Решаю сказать ей все сама.

      – Может, тебе не пить в этом сезоне? – предлагаю я Лорен. – Сделаем твою трезвость сюжетной линией. Думаю, мы с Джен могли бы тебя поддержать. Так, как никогда не поддержала бы Бретт.

      Я подслащиваю пилюлю для Лорен, потому что мне нужно, чтобы она присоединилась к бунту. Мне нужно, чтобы Бретт ушла. Всем это нужно.

      – Реабилитировать мой образ, – раздражительным тоном говорит Лорен.

      – Так точно! – восклицаю я, словно я – ведущий ток-шоу, а она игрок, который верно ответил на сложный вопрос.

      Лорен раздраженно скрещивает руки на груди.

      – Пролетариат. Люди пьют в Нью-Йорке. Это нормально. Я нормальная.

      Ее взгляд падает на мой недопитый бокал с вином. Она не посмеет сказать: «Это ты не нормальная». В этом возрасте и в этом мире она не просто переводит стрелки. То, что я пью совсем мало, делает ее куда более нормальной, чем я.

      Лорен вздыхает и взбивает волосы у корней, считая, что таким образом придает им объем Брижит Бардо, когда на самом деле кажется, что она потерла о голову надувной шарик.

      – Ладно. Я скажу, что не пью. Просто скажу. Но на самом деле бросать не собираюсь.

      – Мы так и подумали, – пожимает плечами Джен.

      – Да пошла ты, Гринберг, – рявкает Лорен, но улыбается. Поднимает бокал, как бы подходя к моей идее на более позитивной ноте. – За трезвость в этом сезоне.

      Я поднимаю свой и смеюсь над иронией этого тоста. Получилось,