Шоколадное пугало. Дарья Донцова

в сточной канаве барахтаются.

      Глава 4

      На следующий день утром я помчалась в столовую и услышала, как Иван, подходя к столу, просит Рину:

      – Мама, положи мне омлет!

      – Понравился? – крикнула из зоны кухни свекровь. – Извини, дорогой, но больше нет. Съешь творог.

      – Терпеть не могу молочное на завтрак! В особенности творог и сметану! Хочу омлета, – закапризничал Иван. – Ты его только для Тани пожарила?

      Ирина Леонидовна подбежала к столу.

      – Конечно, нет, всем дала по большому куску. Танюша, садись.

      – У меня на тарелке ничего нет, – протянул муж.

      – Возьми мою порцию, – предложила я, – с удовольствием съем творог.

      – Вот уж не предполагала, что ты попросишь добавки, – расстроилась Рина, – всегда говоришь: мне много яиц не надо, потом желудок ноет, не больше двух, пожалуйста. Мне-то не жалко и десяток на сковородку разбить.

      Иван сел.

      – Мама, передо мной стоит пустая тарелка.

      – Вот-вот, – кивнула Рина, – поэтому я и изумляюсь. Не успела положить омлетик, отошла на секунду, а ты… ам! И нету!

      Иван Никифорович вздохнул:

      – Я только сейчас сел за стол.

      – Да, – подтвердила я, – Иван опередил меня на несколько секунд.

      Рина заморгала. Мой муж засмеялся:

      – Начинаем оперативно-следственные мероприятия. Осматриваю место преступления. На тарелке ничего нет, зато остался масляный след. И о чем он свидетельствует?

      – Омлет на ней был, – подсказала я.

      – Вилка и нож идеально чистые, – продолжил супруг.

      – Значит, ими не пользовались, – сделала я вывод. – Милый, ты, конечно, мог слопать омлет прямо с тарелки без помощи столовых приборов, но внутренний голос мне подсказывает: навряд ли ты так поступил. Задаем вопрос: кто обожает яйца, молоко? Кому врач запретил их есть? Кто не берет в лапы ложку, вилку, нож?

      – Кот! – подпрыгнула Рина.

      Иван поднял скатерть.

      – Альберт Кузьмич! Вы где?

      – Мальчик пошел отдыхать в люльку, – возвестила Надежда, – не надо поклеп на него возводить! В семье еще живут братья-разбойники – Мози и Роки.

      Французские бульдоги, услышав свои имена, немедленно подошли к столу. В их глазах застыл вопрос: «Нам дадут вкуснятину?»

      – Нет, – отрезала Бровкина, – тем, кто украл из кладовки килограмм сыра, ничего не положено. Да еще омлет в придачу схавали! Безобразники!

      Я встала, подошла к лежаку, где дремал Альберт Кузьмич, села на корточки и через секунду объявила:

      – У него передние лапы масляные! Неопровержимая улика.

      – У мальчика прекрасная родословная, он не мог совершить хулиганство, – отрезала домработница.

      – При виде омлета можно забыть, что ты благородных кровей, – засмеялся Иван.

      Надежда взяла кота на руки. Обычно Альберт Кузьмич терпеть не может, когда его ласкают, целуют. Но сейчас он только издал короткое недовольное:

      – Мяу!

      – Насчет