Наш грешный мир. Ольга Володарская

было то, что может сравниться по ценности со «Славой». Пусть не по финансовой, а по исторической. И это Линочка завещала мне.

      – У меня два вопроса… Нет, три. Первый: что это за ценность? Второй: при чем тут мой муж? И последний: почему вам?

      – Начну с конца. Я историк, искусствовед.

      – Помню-помню.

      – Только я оценю по достоинству это чудо! Это не мои слова – Лины. Она говорила, «Славу» – девочкам. Пусть камень делает то, что должен, то есть приносит удачу наследницам рода Шаховских.

      – А кому конкретно достанется удача, бабуля не сказала?

      – Нет. Я был уверен, что бриллиант, как и все остальные драгоценности, достанется Фросе. Но раз она выгнала бабушку из собственного дома…

      – А далее? По пунктам?

      – Адвокат Моисеев был душеприказчиком и адвокатом Лины. С кем же мне еще беседовать, как не с ним?

      – Но если бы Элеонора Георгиевна вам что-то оставила, с вами бы связались, не так ли?

      – Так. Но я последние одиннадцать лет числился как пропавший без вести.

      – И где же вы пропадали?

      – Это очень грустная и немного фантастическая история… Вам некогда ее слушать.

      Аня посмотрела на окно кухни. Данилка все еще грустно смотрел на нее. Пес был таким крупным, что, когда ставил лапы на подоконник, выглядывал чуть ли не по пояс.

      – Расскажите, – попросила Аня.

      – Незадолго до своей смерти мне позвонила Линочка. Сохранила мой телефонный номер, я и не чаял…

      – У нее была записная книжка, с которой она не расставалась десятилетиями.

      – Все та? С Жар-птицей на обложке?

      – Нет, с хохломским узором.

      – Так вот, она позвонила и предложила встретиться. Я обрадовался, сразу побежал за билетом до Москвы. Когда приехал в столицу, на вокзале взял такси. Вез для Линочки подарки, набралось две сумки. Плюс моя с вещами, с такой поклажей на метро с пересадками тащиться тяжело. Поэтому сел к первому попавшемуся бомбиле, не подумав о том, что тот может меня ограбить.

      – Он на вас напал?

      – Увы. Я хорошо одет, с кожаными сумками. Приезжий. Старый. А Лина жила у черта на рогах… – Андрей Геннадьевич вытащил из нагрудного кармана платок. Аня подумала, что мужчина собирается плакать, но нет, платок он протянул ей со словами: – У вас на щеке помада, вот тут…

      Свекровь чмокнула, поняла Аня и послушно вытерла лицо.

      – В общем, завез меня бомбила. По башке дал, часы, кошелек, сумки забрал, не побрезговал и пиджаком с ботинками, а меня выкинул из машины. Очнулся – ничего не помню. Вообще. Пошел милицию искать. И перед отделением увидел доску «Разыскиваются». Глянул мельком да и застыл… На одном из фото – я. И ищет меня милиция, как убийцу двоих человек. Вы можете спросить, откуда я знал, как выгляжу. Все же забыл! Но я в гаражах нашел умывальник на улице. С зеркалом, и посмотрел на себя, пока кровь смывал. Я тут же бросился бежать. Подальше от участка. Нашел укромное местечко где-то в подвале, стал думать, что делать.

      – Вы так сразу поверили в то, что убийца? Подумаешь, человек на портрете на вас похож!

      – Я