Цвет алый. Антология

как, сбывается?

      – а то!

      – а вы прочтите мне, чтобы я знал, как писать, чтоб точно сбывалось…

      – главное – искренне, то, что думаете, пишите.

      – а вы так много написали… много думаете, значит… наверное, эрудируете часто?

      – о да! каждый день эрудирую, пока никого нет дома.

* * *

      – вы близко общаетесь сейчас с ней?

      – ну, на прошлой неделе я выпила весь ее бар и потребовала денег на такси… видимо, близко.

* * *

      главное, чтобы не было так:

      – кто отец твоего ребенка?

      – Джек…

      – ???

      – Джек Дэниэлс.

* * *

      …и мы почти одновременно перешли на виски, на ты и в его комнату.

* * *

      кажется, у меня ослабевает воля к жизни, это я поняла по исчезнувшему желанию курить…

* * *

      «я в щщи. сегодня весь день пью и читаю один и тот же роман!»

      это мой приятель, прожигатель жизни и ловелас, добрался до Буковски…

* * *

      хочу напиться, до потери самосознания, стыда и, возможно, макияжа.

* * *

      есть люди, которых за их наглую довольную морду и острый язык хочется избить, но вдруг ты понимаешь, что последнее слово в предложении лишнее.

* * *

      любопытная вещь из детского сознания.

      когда мне было года, наверное, 4, я думала, что слово «Цой» нехорошее, потому что его писали на стенах и заборах, и потому что оно ТОЖЕ ИЗ ТРЕХ БУКВ, а не менее часто встречавшаяся надпись «В. Цой» мне казалась совсем нелогичной, во-первых, из-за точки после предлога, во-вторых, из-за какой-то неправильной падежной формы ругательного, как мне тогда казалось, существительного.

      вероятно, я была очень интересным ребенком.

      Железная стена понимания

* * *

      Я хочу, чтобы Париж, середина XX века, мы сидели в кафе на Монмартре, за окном на мостовую лил дождь, мы пили вино… и чтобы я была Эдит Пиаф

* * *

      этот человек читает меня как книгу, и более того – не смотря в строки, угадывает, что будет дальше, и он знает, что между строк.

* * *

      однажды начав эту череду предательств (помните у Кундеры?), ты уже не можешь остановиться, выбирая лишь то, что тебе действительно надо, оставляя ненужный город, расставаясь с надоевшими приятелями, с которыми больше не о чем говорить, выбрасывая старые джинсы…

      сначала это происходило легко и как-то само по себе, но, чем дальше, тем ценнее каждый день, минута… поэтому надо учиться рубить резко, четко и с хрустом.

* * *

      осознание своей всеобъемлющей внутренней пустоты растет и распирает, как пустота может давить изнутри? может, она более насыщенная, чем эта ваша киселевая любовь, которую вы так холите и лелеете, чтобы не оказаться лицом к лицу сами с собой? или – вы мудрее меня, можете жить счастливо?

* * *

      мне скучно общаться с людьми, скучно быть с собой – сами понимаете, к концу записи вам надоест эта моя пластинка, а человек внутри меня крутит ее круглые сутки.

      вечно раскалывающаяся голова из-за злополучных сосудов и традиционной пачки крепчайшего табака в день, с этой болью невозможно спать, невозможно дышать, к этой боли нельзя привыкнуть.

      пора