Всё очень непросто. Максим Капитановский

гостинице половина, не распространяются. Видимо, мы хуже не только румын, но и всех остальных тоже.

      Отдельная песня – это швейцары. Как правило, это бывшие военные, причем не маленьких чинов, так что они инстинктивно ненавидят любого гражданина с прической более 2 сантиметров.

      Недавно в городе Бресте нас днем швейцар долго не пускал в вокзальный ресторан.

      – Снимите куртки, – говорит. А гардероб не работает, а в куртках деньги, документы и т. д.

      Наш директор объясняет, что «Машина времени», что час до поезда и т. д.

      – Та яка така «Машина часу» – не положено и все!

      В то же самое время Макаревича, Кутикова и других окружили любители автографов – с трудом отбивались.

      Швейцар смотрел, смотрел, наконец говорит:

      – Я не знаю, но вижу, народ вроде вас уважает, а против народа мы никуда. Идите в куртках.

      Не стоит говорить, что в зале ресторана, когда мы зашли, половина посетителей сидела в пальто и в шапках.

      Да, со швейцарами шутки плохи.

      Однажды зимой, после выездного концерта, мы возвращались в гостиницу около двух часов ночи. Декабрь, и очень холодно, но автобус теплый (не знаю уж, что у них там разладилось), поэтому большинство поехало налегке. Высаживают нас у гостиницы, где мы живем уже три дня, автобус уезжает. Стуча зубами, летим к закрытым стеклянным дверям с надписью «Мест нет». Вестибюль полутемный, никого нет. Молотим по стеклу, кто ключами, кто так, кулачищем. Наконец, в дальнем конце намечается какое-то движение, с раскладушки поднимается фигура и, медленно шаркая, направляется к нам. Не доходя метров пять, швейцар головой и бровями вопрошает: чего, мол, надо? А мы уж друг друга отталкиваем, чтобы первым в тепло вскочить.

      Тут Петька Подгородецкий со своим французским грассе спрашивает:

      – А что, отец, номега есть?

      Тот показывает на табличку и руками и спиной делает отрицательные жесты, неспешно удаляясь к раскладушке.

      Ну, ткнули Петьку пару раз в бок, кричим, ключи показываем. Швейцар издали, с раскладушки, только руки скрещивает и головой мотает.

      Минут двадцать пять «дрожжи продавали».

      Конечно, сейчас кое-что изменилось, но осталась постоянная боязнь закурить в коридоре или забыть визитную карточку в номере. Все это настолько въелось в кожу, что сохраняется даже за границей.

      Так, например, после долгих ожиданий и отказов «Машина времени» приехала в США. На шестой или седьмой день приводят нас в дискотеку. Первое, что удивило, – это великолепные музыканты, днем записывающиеся на студиях с различными суперизвестными певцами и группами, а вечером уже распрягающиеся в дискотечном угаре. Второе удивление – это контингент: возрастной разброс от 18 до 60 лет. Лихие бабушки в коротких юбках отплясывали с юнцами западные обезьяньи танцы.

      Я стою, прижавшись к стенке, всего трясет. Во-первых, от того, что я в Лос-Анджелесе;