Сказка о пареньке Ермолке. Игорь Дасиевич Шиповских

мы до сих пор так и живём по старинке. Мало знаешь, лучше спишь, говорят у нас, да и остаются в полном неведение и спокойствии. Но вот только Ермолка никак успокоиться не желал, не в его это натуре. Он уже познал радость первого полёта, и теперь ему хотелось его повторить.

      – Кто хоть раз вкусил неба, тот уж никогда от него не отступится! – смело рассуждал он, и продолжал готовиться к новым свершениям. Однако не тут-то было, вскоре к нему пожаловали царские стражники, и сходу зачитали строгий государев указ. В коем чёрным по белому говорилось, что ему Ермолке-баламуту, велено прекратить летать, а главное, чтобы народ к смуте не склонять, и переполоху в стране более не делать, ему надлежит немедленно покинуть город и отправиться на все четыре стороны, иначе не миновать кары жестокой. Выслушал Ермолка сей указ и понял, что делать нечего, супротив царской воли не пойдешь, а плетью обуха не перебьёшь.

      Сел на завалинку загрустил и решил подчиниться. А душа-то у него по-прежнему в небо рвётся. Посидел он так, погоревал, покручинился, и пошёл к батюшке Ферапонту просить благословения на дальнюю дорогу да на постройку новых крыльев. Приходит к нему и говорит.

      – Прости ты меня отче,… ну не могу я царский указ выполнить,… зовёт меня небо ясное,… манит со страшной силой,… летать мне хочется! И пусть государь мне карой жестокой грозиться, и пусть в острог посадит, но не видать мне света белого, если я хоть ещё разок в воздух не поднимусь! Дозволь мне батюшка опять судьбу испытать, крылья сделать и в небо светлое слетать,… что скажешь отче? как мне дальше быть?… – спрашивает он его, да на добрый совет надеется.

      А надо заметить, что Ермолка не зря к батюшке Ферапонту обратился, ведь тот для него после того как родители съехали, стал вместо отца родного и всегда помогал.

      – Ну что я тебе могу сказать, сын мой,… не на простую дорожку ты встаёшь,… и хотя, казалось бы, надо мне тебя отговаривать от такого поступка, но не стану я этого делать, а наоборот подскажу, как поступить тебе вернее. Ну, вот ты сам подумай, что толку коли ты снова себе крылья сделаешь,… ну сделаешь ты их,… ну пролетаешь ты ещё немного, да потом опять грохнешься! А то и ещё хуже, расшибёшься да покалечишься, на том и кончатся все твои полёты,… а дальше что? Ходить кривоногому да грустить? Нет уж,… не надо нам такого! А вот давай-ка я тебе кое-что подскажу, а ты уж дальше сам понимай, как тебе быть! Живёт за хвойным лесом, в дальней пустоши, средь Седых гор один очень загадочный старец-отшельник. Зовут его Серафим. Он мудрый хранитель славных традиций и знаний наших древних предков. Обитает он там с незапамятных времён и помнит ещё те века, когда на Руси селилось необыкновенное племя людей-птиц. А называли их так, потому что умели они летать. И уж как они этого добивались, сейчас никто не знает. Толи они себе крылья приделывали, толи ещё, каким образом в воздух поднимались,… о том ныне ничего неведомо. Однако то, что парили они в небесах наравне с птицами это весьма известно. И про это даже есть запись в старинных летописях. Так вот, старец тот Серафим знает много всяких