Хтонь. Зверь из бездны. Руслан Ерофеев

кто отличается от других телом или душой, у кого есть лишний палец, заячья губа или волчья пасть, или кто просто чувствует и мыслит острее других – может стать Мулло! Ты тоже не такой, как все. Но ты – не Мулло. По крайней мере, пока. Стать или не стать Мулло – зависит от тебя.

      – И как же победить этого вашего Мулло? – криво усмехнулся Артем, давая понять, что начавший его раздражать разговор подходит к концу.

      – Чтобы защититься от нежити, ромы вставляли стальные иглы в сердце трупа или клали кусочки стали ему в рот, на глаза, уши и между пальцев во время похорон, – отвечал старик голосом барона. – Либо вбивали колья из боярышника в ноги, в могилу. Обливали труп кипящей водой, обезглавливали его или сжигали…

      – Ладно, старик, сказки ты складываешь интересно, но мне пора, – сказал Казарин и поднялся наконец из неудобного положения. Удалось это ему не сразу – ноги затекли и их страшно ломило: даже странно, как это он раньше не почувствовал боли. – Если я встречу твоего Мулло, я обещаю тебе, что оболью его кипятком из чайника и насильно напою настойкой боярышника из аптеки до полусмерти или до смерти. Это уж как получится. По-разному бывает, в зависимости от крепости организма. Ну все, я пошел. Бывай, сказочник!

      Его никто не удерживал. Старик лишь печально помотал обернутой в белоснежную ткань головой, и вслед Артему донеслось сказанное то ли бароном, то ли самим старцем:

      – Стать или не стать Мулло – зависит от тебя…

      Глава 14

      Черный кабинет

      Читатель узнаёт о тайне, которую скрывает кабинет старшего следователя по особо важным делам Казарина, а также о том, на какую страну шпионили Хрюша и Степашка.

      Сказать, что свой кабинет в здании облпрокуратуры Казарин не любил – было все равно что преуменьшить масштаб бедствия для жителей Хиросимы и Нагасаки после падения на их головы бомб «Малыш» и «Толстяк» до уровня последствий прорыва канализации у соседей сверху. Тоже дерьмо, конечно, но не полное. В случае с Артемом дерьмо было полным, густым и на редкость вонючим.

      Когда, полгода назад, Казарин только-только перешел из гособвинения в отдел по расследованию особо важных дел облпрокуратуры, его удивило, что ему сразу предоставили отдельный кабинет. Ведь даже сотрудники старше Артема по званию теснились в узких каморках по двое человек за стоявшими впритык столами.

      Также ему никто толком не мог объяснить, куда делся предыдущий хозяин кабинета. Точнее, хозяйка. Никаких женских штучек в кабинете он не обнаружил – даже забытой заколки или тюбика с помадой, но понял это по протоколам допросов, осмотров мест преступления и прочим материалам уголовных дел, которые были заполнены аккуратным округлым женским почерком. Все бумаги находились в образцовом порядке, но в то же время в них ощущалась какая-то незавершенность – словно в книге, резко оборванной на полуслове. Как подумал сначала Артем, женщина-следователь, которая вела эти уголовные дела, то ли ушла в декрет, то ли пошла на повышение – вот на ее место и назначили Казарина,