В поисках прошлогоднего снега (сборник). Светлана Мосова

картинка в интерьере: Боря в трусах мечется по квартире – что-то прячет. Положит в стол, зароет, сядет – не сидится. Подбежит обратно к столу, вынет, переложит между книг. Опять неспокойно: куда бы еще, поукромней?.. Тетя Тоня с Ксаной целый вечер зорко следят за манипуляциями Бори, пока это занятие вконец не наскучивает обеим. Тогда они встают и на глазах помертвевшего Бори вынимают из очередного его тайничка фотографию. Смотрят: девица.

      Кто это, Боря?

      Боря – белый! – не знает.

      А если подумать, Боря?

      – Это любовница моего друга, – отвечает повредившийся в уме Боря.

      Трогательно. И умно.

      Значит, вот оно как: измена! А измен, как известно, тетя Тоня не прощала. Дочь родную, Ольгу, не пожалела, а уж его-то, козла вонючего!..

      Дальше следует изгнание Бори. С сопроводительным текстом, очень выразительным по форме и содержанию. Оплеванный с головы до пят Боря пытается на ходу собрать свои вещи – это какие же, интересно, с в о и?! Голодранец несчастный, иждивенец, альфонс!.. Почему – иждивенец? Он работал, зарплату в дом приносил! Ка-акую зарплату?! Инженеришко драный!

      Боря вцепляется в магнитофон – Боря желает уйти с музыкой! – отдирают с ногтями. Дверь открывают, ногой поддают – будь здоров, Боря, не кашляй.

      Портрет в интерьере: тетя Тоня сидит в новом кресле (Югославия), курит «Беломор» и рассказывает, какая Боря сволочь. Как сыр в масле!.. Черную икру, гад, вот такими ложками жрал!.. Ну ничего, воздастся ему по заслугам: глаз у нее, у Тони, тяже-елый, сама бывает не рада, но уж коль проклянет!..

      Да, удивил всех Борис. А ведь любил-то, любил-то как!..

      Что-то и впрямь не приживаются мужчины в нашем доме. Одна надежда на Ваню. Да, но надежда слабая: парализовало дядю Ваню. Бедный дядя Ваня. И что будет теперь с Музой?.. Но Борис-то, Борис!.. Вот удивил.

      А второй раз удивит всех Боря, когда умрет. Вот так – возьмет и умрет, молодой и здоровый, и последнее слово будет «Ксана!..».

      Да, тяже-елый глаз у тети Тони…

      Посомневавшись, Ксана все же поедет на похороны. Поразить всех красотой и бриллиантами. Выслушать соболезнование женам. И, не удостоив другую взглядом – «несчастье какое-то!» (значит, все же – удостоив? да и выглядеть «несчастьем» на похоронах мужа как-то уместно!), – Ксана сядет в автомобиль и уедет в свою новую вдовью жизнь.

      Ксана станет вдовой. Она примерит на себя это слово, как шубку, и… пожалеет ли она Борю? Борю Неверного, Борю Гонимого, Борю Верного? Или хотя бы Борю-мальчика, влюбленного в девочку, спесивицу и гордячку?..

      А время идет, растут тополя, вон как вымахали, Сашенька школу окончил, женился. А Музе все хуже, выглядит просто ужасно.

      – Кощей Бессмертный тоже плохо выглядит.

      – Над этим смеяться нельзя!

      А кто смеется?

      И Тонечка растет, отрада бабы Тони, – пухленькая, холененькая, наливается персик. Умница, отличница – радость, а не дитя. Но… уже недолго оставалось радоваться бабе Тоне.

      Говорят, праведники умирают тихо.

      Тетя Тоня будет умирать долго, страшно,