Нежеланные в раю. Лорена Доттай

красные или желтые пупырчатые головки и совсем ординарное зеленое тело. Они обычно не хотели расти и цвести и через год высокомерного молчания начинали чахнуть и погибали. Это были одноразовые нежизнеспособные цветы. В их горшки вставляли прищепки с приколотыми на них бумажками, на которых было написано по-немецки, голландски и французски, что зимой они любят прохладу и сухость, а летом – тепло и влагу. На окошке было возможно создать такому чахлому созданию влагу и тепло или сухость и прохладу, но в самой природе царила, как правило, какая-то смесь из прохлады и влаги.

      Старик медленно раскладывал цветы, а владелица безучастно наблюдала. Потом она брала несколько горшков и уносила их в лавку, она также уносила некоторые букеты, не букеты, а целые охапки роз. Потом они некоторое время еще стояли и говорили о чем-то незначительном, а розы лежали у их ног. Путь Жанин лежал по узкому тротуару через розы. Почему-то старика не заботило, что Жанин могла наступить на них, потому она иногда вставала на цыпочки, чтоб их обойти, иногда быстрым шагом проходила по проезжей части.

      Зазвонил колокол, но это не был колокол Сант Мариен, который отзвонил в семь часов. Никто и не думал об этом кроме Жанин, что это вовсе не колокол был, а обычный большой будильник: никто не стоял и не звонил в него, никакая живая душа, а просто это был механизм, заведенный на семь часов, который срабатывал в положенный срок или, еще проще, это была кнопка, которую включали в положенный срок. О, еще проще, это был не колокол – это была серена…

      Но это звонил колокол со шлагбаума: переезд закрывался. Жанин никогда не подходила близко к шлагбауму, потому что от проходящего поезда возникал «сквозняк». «Сквозняк» трепал волосы, а они прилипали к губам, покрытым блеском или помадой. Иногда на противоположной стороне стоял тот человек и улыбался ей, но теперь он исчез, и Жанин знала, что он не появится больше. Это абсурд, когда банковский служащий ходит на работу пешком. Теперь-то он, конечно, ездил на работу на машине. Из своего спального района. Где у него стоит его собственный дом. Может быть.

      В одну из своих «прогулок» Жанин натолкнулась на него у Дрезденского банка, который размещался у вокзала. Конечно, это был как бы не банк, а его филиал. Потом она снова натолкнулась на него у банка. Но у Жанин не было никаких мыслей по этому поводу, просто ей нравилось его доброжелательное, правильное, почти красивое лицо, его спокойный взгляд, который она уже начинала искать у прохожих и скучать по этому взгляду. У нее не было никаких мыслей, она не собиралась связывать у себя в голове все эти мимолетные встречи в переулках старого города во что-то целое, что дало б ей хотя бы приблизительную картину его настоящей, реальной жизни. В его доме и на работе.

      И потому все оборвалось, потому что Жанин не была готова этот образ соединить с реальным человеком. Однажды она стояла в банке в очереди перед старой дамой, которая находилась у окошка уже слишком