Gracias за дружбу, любимая!. Юлия Устинова

чего ты сама не захочешь, – и снова этот хриплый голос.

      Интересно, он специально тренировал свои голосовые связки?

      – Давай поговорим, ты не против? – я убрала его руку и отодвинулась назад.

      – Конечно, – с напускным энтузиазмом ответил Джейс, – что ты хочешь обсудить?

      – Вот это все!

      – Все – слишком глобально, нам и жизни на это не хватит, – похоже ему было весело. – Конкретизируй, что ли.

      – Хорошо, – и, выдохнув, начала: Давай на чистоту. Факт первый. Два месяца назад перед своим лагерем ты напиваешься и лезешь ко мне целоваться.

      – Правда?! – удивлённо воскликнул он. – И как, я был хорош?

      Если бы можно было услышать его улыбку, то так оно и было. Джейс лежал на боку в нескольких дюймах от меня и нагло издевался надо мной.

      – Факт второй, – продолжила я. – За последние две недели ты внезапно обнаружил, что у меня есть грудь…

      – Серьёзно? Черт, дай мне фонарик, я забыл, как она выглядит, – он уже не пытался сдержать смех.

      – Факт третий. Сегодня ты жмешься ко мне весь вечер. Как все это понимать?!

      И, если бы можно было услышать моё замешательство, то это было именно оно.

      – Очень просто, – он придвинулся ко мне ещё ближе и снова меня обнял. – И я прекрасно помню, что поцеловал тебя в тот вечер девятого июля. Я не был пьян, Дженни.

      – Тогда зачем?!

      – Потому что хотел этого, неужели не понятно?!

      – Ты идиот?! – я опять не удержалась. – Мы дружим пятнадцать лет, а теперь ты решил, что хочешь целоваться со мной?!

      – Да, – невозмутимо заявил Джейс. – Я это уже давно решил, Печенька. Но, видимо, поторопился. Как же с тобой сложно!

      – А с другими нет? – я снова отодвинулась и уперлась в стенку палатки.

      – Причем здесь другие?! Какая же ты глупая! Мне не нужен никто, кроме тебя, Дженни, как же ты не понимаешь?! – а на смену невозмутимости снова пришли его вопли.

      Джейс не прилагая особых усилий вернул меня на середину спального мешка, который я использовала в качестве простыни.

      – Чего ты хочешь от меня? – мой голос прозвучал растерянно и настороженно.

      – Хочу быть с тобой, – и опять эта интонация, от которой у меня уже колени дрожали даже в горизонтальном положении, – estoy locо por tí**.

      – Джейс! – я снова отстранилась. – Это прикол какой-то? Ты думаешь, я поверю в этот бред?!

      – Почему сразу «бред»? – я ощутила, как он навис надо мной. – Я же серьезно говорю! Я целовал тебя, потому что хотел тебя целовать. Тогда хотел и сейчас хочу! Что там ещё? Твоя грудь? Да, я давно за ней наблюдаю, Дженни, нравится это тебе или нет, и она меня полностью устраивает! Да. Я сегодня распускаю руки. А когда и где мне еще это делать? У тебя дома? В гостиной твоих родителей? Или на испанском на глазах моей матери? Ты ведь шарахаешься от меня, как от прокаженного! Я уже голову сломал, не зная, как к тебе подойти, что сделать, что сказать! И если бы ты не позвала эту парочку, то все было по-другому! А теперь… я не знаю, что говорить