Барбара Радзивилл (сборник). Юрий Татаринов

молча. Словно почувствовав их состояние, притихла даже Жужу. Наконец овладев собой, пани Барбара с убеждением повторила:

      – Да-да, сумасшедший! Вы что, забыли, где вы и с кем?

      Пан Кветковский был не из тех, кого подобные щелчки по носу могли запугать. Свои поступки он оценивал сквозь призму побед, а не через размышления о чести и совести. Вместо извинения он громко рассмеялся.

      – Признайтесь, я напугал вас, – сказал вояка, продолжая вглядываться в глаза собеседницы с каким-то пронзительным интересом. Было очевидно, что этому человеку доставляет удовольствие делать больно другим.

      Поняв, наконец, с кем имеет дело, Барбара тихо, но уверенно проговорила:

      – Вы опасный человек. Пан Кветковский опять рассмеялся.

      – Я все расскажу мужу, – попыталась осадить его пани.

      Странно, но даже эта угроза не возымела своего действия. Продолжая смеяться, наглец хладнокровно ответил:

      – Не советую, – и тут же мрачно добавил: – Как бы не вышло потом чего худого.

      Барбара растерялась. Первый раз в жизни ей угрожали. Боясь выдать свой страх, она громко спросила:

      – Что вы имеете в виду?

      Гость помедлил с ответом. Не спуская глаз с собеседницы, он разгладил свои усы.

      – Не думайте, пани, что я такой беспомощный, – наконец отозвался он. – Если вы пожалуетесь мужу, я сделаю вас посмешищем всего воеводства. И когда слухи о вас дойдут до великого князя, вашему мужу придется подать в отставку. Надеюсь, вы не очень желаете этого?

      – Мерзавец! Вы прекрасно знаете, что за мной нет ничего, что могло бы бросить на меня даже тень!

      – Я, может быть, и знаю, ясновельможная, зато другие…

      – Вы не успеете этого сделать, ибо уже сегодня будете помещены в нашу тюрьму!

      – Не следует торопить события. Пана Кветковского наскоком не возьмешь. Во-первых, не забывайте, что я не один. За мной пять десятков хорошо обученных воинов, каждый из которых стоит десяти ваших. Во-вторых, вы, может быть, не слышали, так знайте: ваш покорный слуга – лучший дуэлянт княжества. Если кому-то и удавалось меня ранить, то в ответ он обязательно получал ранение в сердце – таково мое правило. С паном Кветковским лучше жить в мире. Так что не торопитесь покушаться на жизнь вашего мужа, вряд ли это избавит вас от моих притязаний.

      Барбара поджала губки.

      – А ведь он называл вас «верным другом», «спасителем», – как бы взывая к совести гостя, сказала она. – Так-то вы цените его доверие к вам?

      – Вы восхитительно наивны, пани, – наглец даже вздохнул, давая понять, что ему по сердцу ее наивность. – Действительно, только в вашем возрасте и говорить о верности и чести. Когда поживете, ясновельможная, узнаете, что многое из того, чему учили вас учителя, есть просто блеф. Жизнь куда сложнее, чем правила, в которые ее пытаются втиснуть упрямые святоши. Возьмем хотя бы заповеди Господа. Разве выполнима из них хотя бы одна – будь ты хоть самым ревностным христианином? По крайней мере, для нас, воинов, кого каждый день посылают на бойню? Нет,