Гермес Трисмегист. Вадим Иванович Кучеренко

от чашки чая?

      Мышевский. Если можно, черный кофе. Без сахара и сливок.

      Голышкин встает, подходит к столику в углу комнаты, на котором стоят чайник, чашки, чайные и кофейные принадлежности. Заваривает кофе и подает фарфоровую чашку Мышевскому. Себе заваривает чай в граненый стакан в серебряном подстаканнике. Возвращается за свой стол.

      Голышкин. А я предпочитаю зеленый чай с жасмином. Восхитительный аромат!

      Мышевский. Где-то я слышал, что жасмин пахнет пороком. А черный кофе – местью.

      Голышкин. Вот бы уж никогда не подумал! Хорошо, пусть будет по-вашему, господин Мышевский. Пейте свой кофе и наслаждайтесь мыслями о мести. Я же погружусь в порок. А затем вы поведаете, что привело вас ко мне…

      Кабинет погружается в темноту. Освещается прихожая.

      Раздается звонок в квартиру. Родион, успевший сменить пижаму на рубашку и джинсы, выходит в прихожую и открывает дверной замок. Входит Ольга. В руках у нее медицинский чемоданчик. Она останавливается перед зеркалом, поправляя прическу. Одета молодая женщина очень скромно.

      Родион. (Стоя за ее спиной и восхищенно разглядывая). Здравствуйте, Оленька! Я в ауте! Вы с каждым днем все неотразимее!

      Ольга. (Как будто только сейчас замечая его). А, это вы, Родион… (Говорит, глядя на его отражение в зеркале). Как здоровье Сталвера Ударпятовича? Не провожайте меня, я сама найду дорогу в его кабинет.

      Родион. Ольга Алексеевна! Может быть, я дерево. Но я тупо не понимаю – в чем я провинился?

      Ольга. Откуда мне знать? Пойдите и спросите об этом у вашего отца.

      Родион. Не могу. У него в гостях очень крутой дядек. Они мутят какую-то важную тему. Так что вам, Оленька, придется подождать в компании со мной. (Протягивает руку, как будто желая дотронуться до руки девушки, но не решается, и пытается замаскировать свое смущение развязным тоном). Есть водка и кока-кола. Не откажетесь от коктейля Джима Моррисона?

      Ольга. (Демонстративно окидывает его оценивающим взглядом и качает головой, давая понять, что разочарована увиденным). Скажите, Родион, вам больше нечем заняться? Вы маетесь от безделья или это ваша работа?

      Родион. О чем вы, Ольга Алексеевна? Поясните для непонятливых!

      Ольга. Каждый раз, приходя к Сталверу Ударпятовичу, я застаю вас дома. Следовательно, делаю я вывод, либо вы хронический бездельник и живете за счет отца. Либо – жиголо.

      Родион. Я как трусы без резинки. Веду свободное, ничем не обремененное существование.

      Ольга. Тогда не тратьте даром времени. Мужчины подобного типа для меня не существуют.

      Родион. А какие дядьки вас интересуют?

      Ольга. Говоря на вашем молодежном жаргоне, хитовые и прайсовые.

      Родион. Вот байда!

      Ольга. Таковы все женщины! Почему я должна быть исключением? Или я уродина? А, может быть, дура?

      Родион. Что ты, Оленька! Ты киска. Классная киска!

      Ольга. То-то, мальчик! (Щелкает его по носу).

      Родион. (Обиженным тоном). Вот измена! Какой я мальчик?! Если