ВсеОттенки. ПьюЧай. Книга третья. Ирина Александровна Глотова

красота Нидерландов воспринимается несколько томно-игрушечно. Высокая, очень высокая концентрация благосостояния создает некий медленный свет в плотности блага медвяно-янтарного цвета. Лениво преломляясь в виде комментариев к главной теме, он активно настаивает на своем – в архитектуре, ландшафтном дизайне, походке и выражении лиц людей, при этом не вырождаясь в пародию.

      Пожалуй передохну под лиловым деревом.

      …

      Квази-веранда, оборудованная на крыше дома, наполнена солнцем и теплом в 24 градуса; полулёжа смотрю в небо. Стаи перелётных птиц, с так тревожащими моё сердце фигурами построения (клином, конечно клином) и соответствующим курлыканьем, совершают ритуальные взмывания ввысь и при этом никуда не перелетают. А зачем? Здесь и так хорошо!

      Чувствую себя зрителем некого реликтового шоу и мысленно аплодирую. Неожиданно появляется ещё один участник – существо, среднее между мухой, осой и пчелой. Славно вибрирует желтоватым набором крылышек, зависает близко-близко надо мной, перебирая ворсинчатыми лапками. Ещё мгновение и… доверительный контакт! Но нет. Оказывается не вся живность в Нидерландах доверчива, с насекомыми ещё надо работать.

      Зеркалю

      Крошечный садик наполнен утренней росой, оттого и искусно обрезанная слива, и все никак не успокаивающаяся в своём цветении гортензия, и орешник, топорщащийся свежезаложенными сережками, и улитка, похожая на чистопородную голландку, обширная до ядрености, мастерски владеющая своим пространством, имеющая характерный полосатый завиток, стройнящий массу в спортивную стать, приобрели чудные объёмные очертания первозданной наивности.

      Выпуклость капель, зависших в расходящихся узлах побегов, у черешков листьев, зеркалит бликами естества и одновременно линзируя, переворачивает вверх ногами пространство.

      Я и себя ощущаю, по свойственной эмпатии наведённым природным эффектам, каплей: зеркалю-переворачиваю-зависаю.

      При этом ведаю, чуть тронь слабым дуновением, испарится тончайшая аура росности, проявляя зрелость осени.

      Археоавнгард листопада

      За чаепитием часто занимаюсь археологией впечатлений и неизменно, на самой глубокой глубине обнаруживаю любование листопадом. Самой его тонкой начальной фазой, когда в остывающей неподвижности, на самом конце её замедленного жеста происходит схождение одиночного листа. Невозможно предсказать или угадать, который следующий. Тонкость непредсказуемости, абрис полёта с легким дуговым колебанием, звук, похожий на шёпот, доверительный и нежный – завораживает, останавливая время в мерцающем видении чистого образа. И я, и ситуация явления образа все та же, лишь настройки трансляции слегка дрейфуют…

      Внутри моего вечера

      В давние-предавние времена, когда никто не помышлял о модулях сенсорной депривации для полного самопогружения, испытывала полную звуковую и световую блокировку в Каповой пещере.

      Полная тишина и абсолютный мрак – помню