Меченая. Дубликаты. Елена Филон

настоящие… и такие незнакомые.

      Боль прошла. И я отключилась вместе с ней.

      Проснулась несколькими часами позже в объятиях Чейза. Кристина спала рядом и держала меня за руку. Я медленно приподняла голову, зная, что предстоит незабываемое пробуждение. Так оно и случилось: голову разорвало от адской боли. Рука Чейза оказалась на моей щеке и вернула голову на место – на его тёплую грудь.

      – Не двигайся. Твоё тело сейчас не в лучшем состоянии.

      – Как обстановка? – Это волновало меня больше.

      Губы Чейза слегка поджались. Он недоволен, что я не думаю о себе.

      – Пока тихо, – провёл ладонью по моим волосам и кивнул на Кристину. – Кажется, кое-кто готов к перемирию.

      Я неуверенно улыбнулась.

      Перемирие? Не думала, что это вообще когда-либо случится.

      – А что было со мной? – губы с трудом шевелились, во рту ни капли влаги. – Короткое замыкание?

      Алые океаны ярости вновь оживали в глазах Чейза. Каждая клеточка его лица кричала от негодования. Он был зол. Но не на меня. Он был зол из-за меня.

      Чейз провёл ладонью по моей спине и остановился в районе поясницы.

      – Здесь, – сказал он, и это не было вопросом. – Что-то… здесь.

      – В каком смысле?

      – Внутри тебя что-то есть, Джей. Что-то инородное. И я смог почувствовать это что-то, только когда оно стало активно.

      Знаете, а это страшно.

      Когда кто-то другой знает о тебе больше чем ты сама. И ещё страшнее то, что со мной обычно так и происходит. В этом прогнившем мире всегда есть кто-то, кто знает обо мне больше меня самой.

      И это страшно.

      Это неправильно.

      И это… лишает свободы.

      – Ладно, – я приподнялась, держась за руку Чейза и уже собиралась попросить его вытащить из меня это что-то, как снаружи донеслась возня – стук по дверному пластику заваленному досками изнутри и шкрябанье ногтей по плиточному полу, где-то в соседнем зале торгового центра.

      – Всё тихо значит? – бросила на Чейза настороженный взгляд и потрепала Кристину за плечо, чтобы та просыпалась.

      – Я же сказал: пока тихо.

      Тело ныло и болело. Спина горела огнём, словно на ней живого места не осталось, а злость на весь мир тут же отозвалась зудом левого запястья, как напоминание о том, что как бы я не злилась, куда бы ни бежала, судьба везде меня найдёт и перед нею я бессильна. Метка, оставленная мне Скверной – лучшее доказательство отсутствию моей свободы.

      – Что происходит? – Ронни с заспанным видом протирал глаза кулаками, глядя исключительно на брата.

      Чейз кинул ему найденную обувь и велел поторапливаться.

      Забросив рюкзак на плечи, и вооружившись ножом, я шагнула к крайнему ряду, чтобы проверить территорию, как рука Чейза упала на моё плечо, вынудив остановиться. В следующую секунду гул вертолётных винтов разорвал тишину, и наши взгляды устремились к высокому потолку торгового центра. Звук моторов нарастал, становился громче и яснее.

      Снаружи раздалась стрельба. Рычание тварей, тихое поскуливание и глухие удары