Короли Жути. Николас Имс

проворчал Клэй; уже много лет его никто так не звал, а прозвище он заработал оттого, что в любых потасовках именно ему доставались первые удары, из-за медлительности.

      – Я ж сразу сказала, что навороченный! Значит, мы его тоже заберем, – воскликнула грабительница, которая первой заметила щит, и потянулась к Черному Сердцу.

      Клэй мысленно воззвал к тому из грандуальских богов, кто дарует прощение мужчинам, которые сначала ломают женщине руки, а потом приканчивают ее ударом в горло.

      – Не тронь, – велела главная разбойница.

      Женщины уставились друг на друга, как два хищника, готовые подраться из-за добычи, однако авторитет вожака возобладал, и вторая разбойница нехотя отвела взгляд.

      – Этот щит смастерили из ствола злобного старого древея, который поубивал тысячи людей, – объяснила главная разбойница. – А потом вот этот самый тип, – она махнула стрелой в сторону Клэя, едва не выколов ему глаз, – порубил его на дрова. Перед вами – Клэй Купер, Пузочес, самый настоящий герой.

      – А мы героев не грабим, что ли? – поинтересовалась еще одна грабительница.

      – Грабим, конечно, – ответила разбойница и наконечником стрелы ловко срезала кошель, висевший у Клэя на поясе.

      В дорожную пыль упали двадцать серебряных монет, и разбойницы бросились их подбирать.

      Главарь разбойниц громогласно, как церковный проповедник, возвестила:

      – Пироги принадлежат тому, кто их ест, портки и носки – тому, кто их носит, a монеты – тому, кто их тратит. Но есть вещи, которые отбирать нельзя. Вот как эта… – Она бережно коснулась выщербленного щита, будто священного надгробия. – Этот щит принадлежит Клэю Куперу, и никому другому, и я скорее хвост на заднице отращу, чем позволю кому-нибудь его украсть. – Она отступила в сторону, вскинула лук на плечо и, встав на прежнее место, выкрикнула: – Девчонки, надевай носки!

      Грабительницы торопливо скинули сапоги и натянули носки, заботливо связанные Джинни, поверх тех, что уже были на ногах. Потом они разделили между собой пирожки и стали возвращаться в лес.

      Одна из женщин подобрала с дороги меч, оставленный Сержантом Клэю, и спросила:

      – А это тоже принадлежит Клэю Куперу?

      – Уже нет, – ответила главная разбойница.

      Гэбриель с явным облегчением следил, как грабительницы скрываются в чаще.

      Главарь посмотрела на Клэя и дернула подбородком в сторону Гэба:

      – А это что за хмырь?

      Клэй почесал бороду:

      – Это… ну…

      – Гэб, – расправив плечи, сказал приятель.

      Разбойница удивленно раскрыла рот:

      – Золотой Гэб, что ли?

      Гэбриель кивнул.

      Она ошеломленно тряхнула головой:

      – Ну надо же! Никогда бы не подумала… Папáнька рассказывал, что ты храбрый, как лев, крутой, как вареные яйца, и неотразимый, как кружка каскарского пива. Да и мамáнька говорила, что ты красавец писаный и что красивше тебя мужчин на свете нет, ну разве что мой папáнька. А тут, гляньте-ка: пугливый, как котенок,