Приключения летучей мышки Бэллы, которая спала головой вверх. Василий (Баста) Вакуленко

так что их верхушек даже не было видно, а мурены окружали их так плотно, что их страшные разинутые пасти были повсюду – слева и справа, снизу и сверху.

      Бэлла зажмурилась, чтобы не видеть этих кощмарных пастей, и вдруг услышала, как Хохотушка тихонько смеется. На мгновение она подумала, что мурены на самом деле добрые и хорошие, что они просто договорились с Хохотушкой и разыграли Бэллу.

      Она приоткрыла один глаз и увидела ужасные зубы совсем близко. Нет, это не розыгрыш. Сейчас их сожрут и даже косточек не останется. Почему Хохотушка смеется? Разве это смешно, когда тебя вот-вот должны съесть?

      – Ты совсем, что ли? – Бэлла ткнула Хохотушку в бок. – Чего тут смешного?

      Но Хохотушка продолжала смеяться. Мурены удивленно зависли над девочками, переглядывались и не нападали. Хохотушка засмеялась еще громче. Несмотря на серьезность ситуации, Бэлла почувствовала, что и у нее щекочется в горле. Вдруг одна из мурен тоже тихонько хихикнула, за ней хохотнула другая и вскоре все мурены, заколдованные волшебным смехом Хохотушки, хохотали, как ненормальные. Они катались по песку, поднимая клубы песка и не могли остановиться.

      – Бежим! – сказала Хохотушка и потянула за собой Бэллу. Но Бэлла сама смеялась так сильно, что не могла никуда плыть. Хохотушка оттащила Бэллу в сторонку и прочитала над ней заклинание, тихонько, чтобы мурены тоже случайно не расколдовались.

      – Уф! – сказала Бэлла. – Никогда столько не смеялась, аж живот заболел.

      – Я научилась! – обрадованно сообщила ей Хохотушка. – Теперь я могу рассмеяться сама.

      – Как это? – не поняла Бэлла.

      – Ну я просто сделала вид, что мне весело и я смеюсь, и постепенно развеселилась так, что и вправду начала смеяться, и заколдовала их.

      – А ты раньше разве не специально смеялась? Я думала, что ты специально хохочешь, чтобы сорвать урок панде Мише и не учить заклинания.

      – Вот еще! Я люблю учиться! – обиделась Хохотушка и поплыла прочь, к самым темным зарослям.

      Они пробрались в гущу водорослей и оказались перед странной норой, над которой висела красивая табличка с золотыми узорами: «Золотой рак-отшельник».

      Хохотушка уже хотела заплыть внутрь, но Бэлла остановилась.

      – Слушай, если он отшельник, значит, он не любит, чтобы к нему приходили гости. Вдруг он рассердится?

      – Мы же не в гости. Мы по важному делу, так что пошли.

      – Неловко как-то, – замялась Бэлла. – Надо бы в дверь постучать. Или позвонить, но тут нет ни двери, ни звонка.

      – Может быть, сделаем ему дверь, а потом постучим в нее? – ехидно спросила Хохотушка и сама немножко хихикнула.

      – Ой, нет! – испугалась Бэлла, представив, что опять придется смеяться, и хотела уже заплыть внутрь, но на пороге норы показался усатый рак-отшельник.

      – Ах, какой вы красивый! – Бэлла открыла рот от восторга.

      Рак и вправду был очень красив. Его панцирь переливался золотом в отсветах небольшого фонаря, висевшего у входа, длинные изящные усы