Точка невозврата. Юлия Рябинина

пассажиров, вдыхаю свежий деревенский воздух.

      Зря не поехала на машине. Ведь стояли же водители на вокзале. Нет, вот надо было запереться в этот автобус.

      День вообще не задался с утра. Опоздала на утренний рейс – раз. Вывихнула ногу, когда выходила из метро – два. Слава богу, нога не болит. И вот еще пришлось ехать в самую жару на этом доисторическом чудовище. Не думала, что такое старье еще осталось. С этим, как я поняла, повезло именно мне. Но были и свои плюсы. После душного и пыльного города воздух здесь кажется настолько ощутимым, что хочется его глотать, глотать и, не насытившись, повторять тоже самое.

      – Что встала-то, раскорячилась? – сзади кто-то толкнул в спину.

      Я отошла в сторону, подальше от этих… сначала в голову не приходило ни одного нормального слова. От этих бедуинов, вот. Я выплюнула это обидное слово в спину толстой тетке, что меня толкнула.

      «Хотя не думаю, что она знает, кто это», – усмехнулась про себя, представив эту каракатицу в чалме. Да на нее воды не напасешься. Вот. Теперь еще и дурацкий юморок вылез.

      Но что на этих селян тратить свое время? Мне еще топать и топать до дома бабушки. Улыбка тронула мои губы. Бабуле шестьдесят, но для меня она всегда в одной поре, совсем не меняется, выглядит моложаво, да и ведет себя соответственно. Хоть она-то будет моей отрадой после родительского террора. Хотелось засунуть голову в песок, как страус, и отсиживаться там, пока не наступят лучшие времена.

      Тяжелый рюкзак за плечами и увесистая дорожная сумка. Хорошо, что хоть оделась по погоде: джинсовые шорты, украшенные на задних карманах стразами, и немного свободная майка с принтом красных больших губ, по контуру тоже украшенных стразами, на голове кепка, так что жгучее летнее солнце мне нипочем. Хотя нет, не так, на ногах кроссовки, и это жарко. Но переобуваться не хотелось, ничего, подумаешь, тут всего-то полтора километра.

      «Не сварюсь и не свалюсь», – хмыкаю я и, чуть приседая, резко поднимаюсь, вскидывая немного кверху рюкзак, тем самым распределяя равномерно вес.

      – Викусь! – раздался радостный возглас из-за спины.

      – Пашка, – ошарашенно оборачиваюсь.

      Черный джип стоит на обочине, и это из-за него доносится голос друга. А спустя несколько мгновений появляется и сам он, с велосипедом.

      – Подожди, – машет он мне рукой, – ща, багажник закрою. Антох, помоги.

      Водительская дверь открывается, и оттуда выходит парень. Его любопытный взгляд прикован к моему лицу. Я смотрю на него и не могу понять, не могу уловить, что мне знакомо в этом парне. Он разворачивается и заходит за машину.

      – Паш, ну ты как маленький, – его бархатный тембр донесся до слуха, и в груди сердце ухнуло, а в ушах застучала кровь. Странно. Будто дежавю какое-то, ей-богу.

      Я стою, переминаюсь с ноги на ногу в ожидании друга детства. Пашка уже спешит ко мне на всех парах, а я не могу совладать с собой. Ноги трясутся, коленки готовы съехаться друг к другу. Стою, выглядываю водителя джипа.

      – Вика, привет, – подъехавший Пашка, не обращая внимания на мою заминку, обнимает меня за плечи, притягивает к себе