Цена твоей невинности. Алиса Субботняя

как “Павлиний переулок”, а не кафе, платят не меньше, чем менеджерам.

      – Элизабет? – Джеймс посмотрел на меня.

      – Американо, пожалуйста, – не стала отказываться я.

      – Эден?

      – Черный чай, – коротко ответил тот.

      – Два американо и черный чай, – сделал заказ мистер Харрисон.

      Едва официант отошел, Эден начал говорить, не спуская с меня задумчивого взгляда и ритмично постукивая по гладкой поверхности стола пальцами в черной кожаной перчатке:

      – Мисс Скотт, меня зовут Эден МакКуин, я занимаюсь вашим делом. Пока что ситуация неоднозначная. Есть доказательства вашей невиновности, но эти ниточки настолько тонкие, что пока их в аргумент не возьмешь. Смотрите, – он достал из кейса папку. Открыл ее и извлек прозрачный пакет с письмом. – Это мы обнаружили в вашем почтовом ящике. Хотите взглянуть?

      До меня дошло пока вот что – они ковырялись в моем ящике!

      – Пожалуй, – охрипшим голосом согласилась я.

      Мне протянули лист бумаги, заключенный в пластик. Дрожащими пальцами взяла, вчиталась в напечатанные буквы…

      – Наш агент, к сожалению, пропустил курьера, но его уже ищут по той информации, что мы получили по камерам…

      За моим домом еще и следят?!

      – И поэтому это их первая и последняя ошибка. Эден, ищи новых специалистов, – холодно вставил мистер Харрисон.

      Господи, пусть это будет просто сон… Кошмар, который исчезнет, как только проснусь. Но я не спала.

      А прочитанное до сих пор крутилось в голове: “Предупреждение 1. Маленькая Лиззи, уведомляю: верни то, что некогда принадлежало мне. Договор с твоим отцом расторгнут. Или же можно перейти к более интересным методам”.

      Горячий кофе, принесенный официантом, немного приободрил меня и я, взяв свои эмоции под контроль, выдавила:

      – Я не знаю, о чем здесь говорится.

      – Может, вам что–то говорил отец о своих делах? Потому что вас подставили именно по этой причине. Нарочно строят ловушки, чтобы вы из безысходности сдались.

      Покачала головой. Он просто в один день пришел домой уставший, с погасшим взором и сказал лишь два слова.

      – Я банкрот. – И сколько в этих словах горечи, разбитых в кровь мечтаний. Ведь я знала, что пришлось преодолеть отцу, он ведь поднялся с нуля на такую высоту, богатых родителей у него не было.

      С того дня он начал продавать все свое имущество – начиная с самой компании, где был единоличным владельцем, и акций иных фирм до машин и специальных оборудований. И то, что у нас осталось в итоге – квартира, где мы с Ником живем, доставшаяся мне с ним от бабушки. Вместе с имуществом словно чах и отец… Наверное, из–за этих навалившихся на меня проблем, я не сразу заметила то, что начало творится с братом.

      – Есть повод думать, что мистер Скотт оставил что–то очень ценное, но качественно припрятал, – лишь фраза, а ранит, словно бритва.

      Джорджина, она ведь не просто так приехала. Все же больно, потому что глубоко в душе жила глупая надежда на то, что она действительно соскучилась…