Скрытые пружины. Уолтер Кенни

на призрак, медленно бредущий в сумрачном свете.

      Моя мать не любила пешие прогулки по землям, граничащим с поместьем, поэтому, следуя за ней, я всю дорогу гадала, чем вызвано её желание посетить ущелье. Когда я уже хотела нарушить затянувшееся молчание, чувствуя, что мать опять унеслась мыслями куда-то далеко от меня, она неожиданно спросила:

      – Маргарет, ты веришь, что духи умерших находятся среди нас?

      Мне показалось забавным то, что она спросила о призраках спустя всего лишь несколько минут после того, как я о них подумала, поэтому у меня вырвался короткий смешок. Мать чуть вздрогнула и как-то странно на меня посмотрела. Испугавшись, что разочаровала её, я мгновенно стала серьёзной и с жаром ответила:

      – О да! Где же им ещё быть? Конечно, они окружают нас. Вот только увидеть их сможет не каждый.

      Мать опять бросила на меня странный взгляд и пробормотала что-то вроде: «Признаться, я удивлена!», а потом, повысив голос, задала вопрос:

      – А ты, Маргарет, когда-нибудь видела духа или призрака?

      В тот момент я порадовалась тому, что шла чуть позади и широкие полы разлетающейся пелерины не давали ей заглянуть мне в лицо. Я лихорадочно раздумывала, как правильно ответить на этот вопрос, не оборвав ниточку искреннего интереса ко мне.

      Сама ситуация, сложившаяся этим удивительным утром: наша чинная прогулка, беседа, в которой она интересовалась моим мнением по такому серьёзному вопросу – всё это вскружило мне голову и вызвало желание удержать материнское внимание. Поэтому я с кажущейся небрежностью прервала затянувшуюся паузу:

      – Ну…Не то, чтобы видела. Но я иногда играю с Белой Леди. Она живёт там, дальше, у водопада, – и я показала рукой на ущелье.

      Мать вздрогнула и остановилась, повернувшись ко мне. Ветер яростно трепал пелерину, превращая её в птицу, отчаянно бьющую крылами. Пристально всмотревшись в моё лицо, она спросила со странной настойчивостью:

      – Ты когда-нибудь разговаривала с нею?

      Няня Бейкер часто поучала меня, что ложь и притворство ведут человека по скользкому пути порока, поэтому я не решилась дать волю своему воображению и честно ответила:

      – Нет, Белая Леди обычно безмолвна, – и сразу продолжила, опасаясь того, что интерес матери к беседе со мной увянет, – но я часто вижу, как она скрывается за деревьями, когда прихожу в ущелье одна. Белая Леди всегда в одном и том же платье, а в руке держит платок, которым утирает слёзы. И иногда мне кажется, что она зовёт меня.

      Глаза матери расширились от изумления, а щёки разрумянились от непонятного мне волнения. Порывисто схватив меня за руки, она с восхищением произнесла:

      – Маргарет, ты удивительная девочка! И очень храбрая! А ты уже рассказывала кому-нибудь о том, что видела?

      Я помотала головой, опустив глаза, не в силах говорить от ощущения жаркого счастья, вызванного словами матери.

      – И ты не боялась? Не боялась, что Белая Леди причинит тебе зло?

      – Нет, ведь это всего лишь