Это дикое сердце. Джоанна Линдсей

своим примером подтвердила истинность подобного высказывания: преодолев врожденную робость, она вышла замуж за Пирса Кейтса два года назад, когда тот был одним из полудюжины пылких воздыхателей Кортни.

      Мэтти никогда не сердилась на Кортни за то, что Пирс был влюблен в нее. Девушка была так рада, когда Кортни из гадкого утенка превратилась в прекрасного лебедя, и ей казалось очень смешным, что мужчины, которые прежде едва замечали Кортни, теперь из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя ее внимание.

      Мэтти в мыслях иногда называла Кортни своим творением. Не ее красоту, конечно. Привлекательной девушка стала после того, как подросла на несколько дюймов, а последние два года работала так много, что от ее детского жирка не осталось и следа. Но Кортни больше не была такой робкой и нервной, как когда-то, и не сносила покорно все тяготы жизни, будто заслуживала этого. Мэтти нравилось думать, что это она вложила в Кортни немного смелости.

      Кортни теперь даже противоречила Саре, не всегда, конечно, но гораздо чаще, чем раньше. Даже Мэтти больше не могла безнаказанно давить на Кортни. Девушка осознала, сколько храбрости в ней заложено.

      Кортни поставила пустую корзину для белья на умывальник рядом с Мэтти.

      – Ну, мисс Нетерпеливость, пойдем.

      Мэтти склонила голову набок.

      – А ты не собираешься переодеть платье или причесаться?

      Кортни сняла ленту, удерживавшую ее длинные каштановые пряди, перевязала ее и разгладила волосы.

      – Готово.

      Мэтти захихикала.

      – Думаю, сойдет. Твои старые платья все равно смотрятся лучше, чем мои лучшие ситцевые.

      Щеки Кортни слегка порозовели, но она отвернулась, чтобы Матти этого не увидела. Ей до сих пор приходилось довольствоваться тем гардеробом, который был в ее распоряжении четыре года назад, когда она только приехала в Рокли. Кортни уже выросла из своих платьев. К тому же, они все были пастельных оттенков, какие предпочитают носить совсем юные девицы. Если бы ее одежда изначально не была такой большой, девушка сейчас в нее просто не влезла. Но ей удалось подогнать все под свою теперь гораздо более стройную фигуру. У некоторых платьев она удлинила подол за счет широко подшитых краев. Впрочем, все платья пришлось удлинять, пришивая внизу полосы материи.

      Только старая одежда Кортни – весь этот шелк и муслин, крепдешин и мохер, все ее изящные кружевные воротнички, фишю и баски, даже летние и зимние пелерины из превосходного бархата – в Рокли не к месту. Кортни не любила выделяться, а одежда делала ее заметной, и девушку постоянно терзала мысль, что это портит ей жизнь.

      Рокли был маленьким городком и совсем недавно обзавелся двумя салунами и борделем. Здесь остро чувствовалась нехватка молодых женщин, подходящих для вступления в брак. Поэтому последние два года вокруг Кортни постоянно вились поклонники с самыми серьезными намерениями.

      Когда Ричард, молодой кузнец, сделал ей предложение, она была так удивлена, что чуть не расцеловала его. Подумать только – настоящее, искреннее предложение. Она уже и не чаяла дождаться чего-то