Облик Огня. Столкновение стихий. Михаил Липарк

на территорию замка Шаарвиль, освобождении из-под стражи принцессы Лианы и использовании ее магических способностей в своих корыстных целях. – Выкинул в толпу хранитель со своеобразной подачей, после которой сделал паузу, будто ожидал аплодисментов за своевременный, трогательный и правдивый тост на свадьбе. Так и не дождавшись оваций, он свернул пергамент и махнул рукой, давая понять стражникам, что наступило время виновника торжества.

      Человека подвели к петле.

      – Скажешь что-нибудь напоследок? – Дориан Орегх не смог сдержать своей паршивой ухмылки.

      – К чему этот спектакль? – ответил медведь. – Могли бы просто положить мне двойную порцию тюремной жратвы.

      Толпа зарычала, отреагировав на колкое заявление. Сарказм – качество, без которого ни один хорошо знающий странника человек не мог себе его представить. Сарвилл и сам никогда бы не подумал, что не сможет сдержаться в столь «ответственный» момент.

      Тень, стоявшего позади храма, падала прямо на эшафот. Создавалось впечатление, что здание строилось специально на этом месте, чтобы полуденное солнце не мешало зрителям в первых рядах наблюдать за казнью.

      Хранитель Порядка приказал палачу надеть обвиняемому петлю на шею – веревка, служившая проводником на тот свет, туго затянулась.

      – До полудня осталась одна минута, – заявил Дориан Орегх и бросил взгляд на смертника. Его бледно-серые глаза с презрением глядели на обвиняемого и, словно, шептали ему, что через минуту они получат неизгладимое удовольствие.

      Стало так тихо, что младенец где-то в толпе испугался этого умиротворения и закапризничал. Мать быстро вынула грудь из платья и угомонила ребенка. Над площадью повисла оглушающая тишина. В голове Сарвилла, одно за другим, понеслись воспоминания.

      Он видел, как рыбачит с отцом у реки. Всем телом ощущал прикосновение того влажного воздуха, слышал журчание воды, щебет птиц из леса за спиной и совсем родной и незабытый голос отца.

      – Сарвилл, ты опять все забыл! В этот момент надо подсекать, – поучал отец, выхватывая удочку, и небрежно, но ласково теребил каштановые волосы мальчишки, – давай я покажу тебе, как это правильно делать. Если мы вернемся домой, хотя бы без пары окуней, мама выгонит нас на улицу, малыш.

      Перед глазами мелькнуло, как отец, уходя на охоту и, словно чувствуя, что больше не вернется, говорит мальчику слова, которые никогда не выйдут у него из головы.

      – Помни, когда я ухожу из дома, ты защитник и глава семьи. Береги маму и Диодору, слышишь? Что мы сделаем с теми, кто посмеет обидеть наших девочек?

      – Скормим рыбкам? – ответил Сарвилл, и родители зашлись хохотом.

      В этот момент у любого другого смертника слезы бы подступили к глазам, но странник был другой. Он лишь смотрел прямо в гущу толпы, будто бы ее здесь и не было вовсе. Сплошная и непроглядная пустота.