Облик Огня. Столкновение стихий. Михаил Липарк

всего, нарушая всяческие законы сольного пения, рвал глотку какой-то начинающий певун. Вся отдыхающая братия поделилась на два лагеря, один из которых извергал брань, размерами с самую высокую достопримечательность Аарда лишь бы только тот заткнулся, а другие поощряли его подбадривающими выкриками и редкими аплодисментами, убеждая того еще громче и усерднее затягивать мотивы «Развратной озорницы».

      – Итак, Ронар Инстад, – Ноэми села на невысокий табурет рядом с кроватью, закинув ногу на ногу, – Уж не знаю, каким Богам вы поклоняетесь, но, стало быть, Боги сильно любят вас, раз послали нас с моим другом прямиком вам на выручку.

      Иллюзионист едва заметно поднял густые брови. Из корчмы послышался женский визг, сопровождаемый диким хохотом.

      – Вы обвели нас вокруг пальца, – продолжила чародейка, – а мы в ответ оказали вам услугу, которой вы недостойны – спасли вам жизнь. Не отвечайте. Не утруждайтесь, вы еще слабы. Всю вашу труппу после происшествия, словно ветром сдуло, но вы не удивлены, так? Ведь вы знаете, что с людьми вашей профессии часто случаются несчастные случаи, а цирковым бродягам не нужны проблемы с законом и прерывание гастролей на время расследования… Вы бросаете тех, с кем росли вместе, делили обед и даже согревали одну постель… Прямо на манеже, в крови, с переломанными костями и даже не удосуживаетесь достойно похоронить своих близких. Как говориться, цирк уехал…

      Маг как будто сначала решил не отвечать, но потом почему-то передумал.

      – Не мы придумывали кодекс, как вы выразились, бродяг, госпожа, – иллюзионист ответил вполне дружелюбно и высокопарно, сплюнув сгусток крови на пол прямо рядом с ногой чародейки, – не нам его и изменять. Все эти правила спасали жизнь и мне самому несчитанное количество раз в свое время, видимо пришла пора возвращать долги.

      – Неужели не было хотя бы одного случая, когда ваше следование кодексу не пошло на пользу?

      – Разумеется, было. Только вот отношение к таким исключениям у нас такое же, как и к другим.

      Губы каждого из присутствующих застыли в неловком молчании.

      – Достаточно разговоров, – Сарвилл первым перебил тишину, – нам нужны наши деньги. А то, что вы сейчас не будете увиливать и просто скажете, где нам их забрать – будем считать вашей благодарностью за свое спасение.

      Глаза иллюзиониста округлились, а лицо покрылось румяной коркой.

      – Будьте уверены, я благодарен вам, как никому другому в этом мире и отдать свою жизнь за жизнь кого-нибудь из вас было бы меньшей благодарностью с моей стороны, какую я бы только мог выразить…

      – Довольно высоких речей, мы уже давно не на рынке, господин Инстад. – проскрежетал странник.

      – Мне жаль, но ваших денег у меня больше нет, – иллюзионист постыдно опустил глаза, немедленно изменив интонацию. – Если только вы не дождетесь, пока я встану на ноги и смогу хотя бы худо-бедно сотворить иллюзию