Иди. Михаил Александров

троллейбусы, конечно, нарисованы, но что их так много, представить он себе не мог. Папкин рукав на всякий случай он всё же не отпускал, так и продвигаясь вместе с ним по очереди.

      Таксист, усатый дядька в фуражке, распахнул двери и приказал всем забираться, а сам начал укладывать в багажник, сзади машины, многочисленные вещи. Бабушка уселась вперёд, дети с папкой сзади, машина была шикарная, мягкий диван и большие стёкла, через которые всё видно. Захлопнули двери и машина понеслась.

      – Лиговка, – говорила бабушка, – мы здесь жили до тридцать второго, потом переехали на Литейный, а после войны на Стачек.

      Таксист кивает головой, а Мишка во все глаза разглядывал Ленинград. Красивых домов, как он их себе представлял, так и не увидел, всё какое-то серое и огромное, что же тут красивого? А где тут гулять, не понятно. Не леса, не пруда за всю дорогу не встретилось. Почему-то стало снова грустно, и уже который раз с отъезда из деревни, захотелось плакать. Грустные мысли накатили волной, Мишка уткнулся папке в бок и заскулил:

      – Папка, поехали домой, я не хочу здесь жить.

      – А ты немножко поживи, походи в школу и если не понравится, я потом тебя заберу, будешь со мной коров пасти. – Папка погладил Мишку по голове.

      – А долго мне тут жить, в этом Ленинграде, когда ты меня заберёшь?

      На его вопрос никто не ответил, а бабушка, повернувшись, сказала:

      – Надо учиться, ты привыкнешь, здесь хорошо, в выходные мы будем ходить в театры и кино, я свожу вас в зоопарк и планетарий, ты привыкнешь.

      Так второй раз за свою жизнь Мишка стал ленинградцем.

      3.

      Бабушкина квартира находилась на пятом этаже, пятиэтажного дома, на самой окраине Ленинграда. Перед её домом был ещё один, девятиэтажный, а дальше только железная дорога и поле. Это Мишку немного успокоило, возможно здесь и правда не так плохо, как показалось в начале.

      Сама квартира тоже показалась хорошей, состояла из большой комнаты, перегороженной шкафом, за которым стояла бабушкина кровать, в комнате был диван, сервант и полнейшее чудо – телевизор. Про телевизор Мишка много слышал и представлял как кино, белый экран – простынь, стулья со зрителями. На самом деле это оказался обычный ящик, но со стеклом. Ещё в квартире были кухня и туалет с ванной. Ванна – это как большой таз, в котором Мишку мыли в детстве, только не круглый, а длинный.

      В кухне, кроме стола и стульев находилось ещё одно чудо – холодильник. В нём хранили еду, не смотря на лето, внутри холодильника было холодно и даже настоящий снег.

      До вечера приехавшие разбирали вещи и привезённые продукты, которые бабушка убирала, что в кладовку, что в холодильник, что в сервант. Мишка с братом путались под ногами, пытаясь тоже делать что-то полезное, но применения им не находилось. Бабушка достала большие тетради, карандаши и усадила детей за стол рисовать. Потом они все вместе пошли в магазин

      Магазин