Варадеро не будет. Евгений Мисюрин

нет. Собираетесь тянуть свой век на лавочке в парке? Я же не просто так вам всё это предлагаю. Я хочу, чтобы вы имели все полагающиеся гражданину права. Пенсию, жильё, должность в моей лаборатории.

      Сиротин обвёл рукой кабинет. На взгляд Моторина это не очень походило на лабораторию. Да и какую должность он мог предложить? Охранника? Старик встал со стула и сделал шаг к двери. Колени тут же возразили – суставы откликнулись на недавнюю нагрузку острой болью. В глазах потемнело, снова рывком скрутило внутрь грудную клетку. Павел нехотя опустился обратно в кресло. Стоило посидеть ещё немного, хотя бы до тех пор, пока не отпустит сердце.

      – Выпейте, – в руке Сиротина непонятно, откуда появился стакан с водой и таблетка.

      Старик неосознанно взял лекарство, привычным жестом закинул в рот, и тут же запил глотком воды. По пищеводу прокатилась холодная волна, частично смывая острую боль в груди. Павел большими глотками допил всю воду. Стало чуть полегче.

      – Я не желаю вам зла. Павел Степанович. Наоборот, я хочу, чтобы вы помогли мне, я помог вам, а вместе мы, возможно, помогли России.

      – Из меня сейчас помощник, да…

      – Что нужно для изготовления бездымного пороха? – прервал старика Сиротин.

      – Кислоты и хлопок, – машинально ответил тот.

      – А вы можете сделать радиоуправляемую торпеду?

      – При наличии деталей и инструмента, могу.

      – А таблицу стрельбы сто пятидесяти двухмиллиметрового орудия помните?

      Старик кивнул, удивлённо хлопая глазами на Сиротина. Зачем он всё это спрашивает?

      – Вот вы удивляетесь, Павел Степанович, а зря. Я ведь говорил вам про лабораторию, но так и не сказал, чем она занимается. Да вы словам и не поверили бы, так что я лучше покажу.

      Он поёрзал мышкой по столешнице, что-то нажал на клавиатуре, и на окна опустились плотные тёмно-бордовые шторы. Свет в кабинете плавно, как в кинозале, притух, а прямо над головой Сиротина загорелся яркий глазок проектора.

      Фильм шёл недолго, но оставил неоднозначное впечатление. Началось всё с того, что однажды в лаборатории Сиротина возникла папка. Появилась прямо на столе у Серафима Викторовича. Сначала он ничего не понял, но стоило углубиться в расчёты, которые оказались в бумагах, как это перевернуло всю его жизнь. Как оказалось, папку прислал он сам. Через год положил все расчёты на платформу лично сконструированной машины и отправил себе же, но на год назад.

      Больше месяца ушло только на проверку теоретической части, затем на создание лабораторной модели темпорального эжектора. А потом полтора месяца прибор никак не хотел отправлять ту же самую папку в то же самое время. Это повлекло за собой новые вопросы и новые исследования. Как оказалось, перебросить материальное тело можно лишь в ключевых временных точках и только в определённые даты.

      – Время по своей природе не линейно. Оно движется волнообразно, причём длина волн всё время уменьшается. Представьте себе синусоиду, – вдохновенно пояснял Сиротин. Было заметно, что этот предмет он готов обсуждать