Большая книга ужасов 76 (сборник). Елена Усачева

мы все вышли, отправил нас в чертово место, а сам смотался. Не такая машина «Нива», чтобы в канаве сидеть. Не могла она там забуксовать.

      – Да ладно, – не совсем убедительно сказал я. – Ему перед родоками нашими отвечать. Там еще Мара истерит. Кричит, что без тебя ее домой не пустят.

      – Это да, – как-то совсем обреченно вздохнул Чернов и замолчал. Ушел в свою печаль.

      Мы сидели как в батискафе, снаружи не доносилось ни одного звука. Внутри дома тоже не было разнообразия – сопел Чернов, булькал губами, чуть поскрипывали доски пола, вздыхала крыша.

      Я прислушался. Что-то шуршало. Так крылья бабочки бьются о стекло.

      В окне никого не было.

      – Все, все, – пробормотал Чернов и всхлипнул.

      – Тихо, – пнул я его кулаком в бок.

      Шурх-шурх. Быстрое-быстрое движение крыльев.

      Пробежал глазами по всем углам. Никого. Выглянул за дверь.

      Птичка. Маленькая, желто-зеленая. Она висела на месте и стремительно махала крыльями. Увидев меня, пискнула и рванула в приоткрытую дверь.

      – Чернов!

      Двоюродный приподнялся. Без подсказки нашел глазами птичку.

      – Вставай!

      Не знаю, почему я был уверен, что птичка прилетела за нами.

      Сделав круг под потолком, птичка устремилась к двери, юркнула в щель, я вышел следом. Комнаты здесь больше не было. Было темно. В этой темноте я налетел на что-то легко грохнувшееся, дико больно ушиб ногу, споткнулся и рухнул руками вперед. Попытался обо что-то упереться, удержаться на ногах. Все вокруг оказалось неустойчивым. Рука врезалась как будто в стенку, и эта стенка подалась, уходя из-под пальцев. Стало светло. Я увидел проеденные гнилью доски, кривые ступеньки крыльца. Потом все это еще и пересчитал ребрами и плечами.

      – Выбрались! – выдохнул Чернов. Он стоял на крыльце, весь такой красивый и счастливый. Над его плечом мелькнула птичка.

      Дверь резко закрылась.

      Хрустнуло.

      «Скриииип», – приоткрылась дверь с противным до омерзения звуком.

      Останки птички упали на гнилые доски крыльца.

      Глава 6

      Помощь в пути

      Я отказывался уходить, пока мы не похороним птичку. Мара крутила пальцем у виска, орала, что мы все умрем. Я ковырял землю палкой. Чернов сопел в стороне. Сумерник не вернулся.

      Никогда не думал, что копать так тяжело. Видел, как это делает мама на огороде: у нее получалось лихо, в пару движений.

      – Потому что лопатой, – прокомментировала Мара. Я ей еще припомню «сдохни!». Она у меня попрыгает.

      Лопата тут была ни при чем – я не мог продраться сквозь корни травы. Они сцепились друг с другом настолько крепко и были такие настойчиво прочные, что ничего их поначалу не брало. Я стал рвать эту дурацкую траву руками – до того мне надоело происходящее.

      Странное и непонятное творилось кругом, и со временем понятней все это становиться не желало. Книга, навигатор, плутание на одном месте, ночевка в лесу, севшие телефоны. Теперь еще дом. А в нем кто-то, к кому меня звали подойти. Да убейтесь