Большая книга ужасов 76 (сборник). Елена Усачева

сосняк под ногами, – Кирилл явился из ниоткуда с охапкой веток. – Костер разведем, станет понятно, что и как.

      Костер мы разводили книгой. Сумерник вырвал пару последних страниц, поднес зажигалку. Горела бумага хорошо, споро, тут же подхватились веточки. Костер разом занялся. Сумерник принес из машины спальник и одеяло. Еще канистру с водой.

      К этому моменту все собрались у огня. Двоюродный по-деловому подстелил под себя куртку и уселся, скрестив ноги. Мара притащила рюкзак и с наслаждением начала в нем копаться, шурша пакетами. Неожиданно из этих пакетов появились булки. И кружка. Из магазина.

      – Я не буду это есть. Оно заколдовано! – сообщил Чернов, отодвигаясь от сестры.

      – Нам больше достанется. – Сумерник взял булку и быстренько ее умял. Запил водой. Упаковка так же быстро скукожилась в огне.

      Булок было три, поэтому я не стал капризничать, взял одну, рванул упаковку. Торопиться было некуда, другого развлечения не предвиделось, я и открыл книгу. Что тут у нас? Глава первая. «Ураган».

      – Чего читаешь? – буркнул Чернов, с ненавистью глядя, как я ем булку. Все-таки жрать он хотел.

      Я не отказал себе в удовольствии, откусил побольше и развернул книгу обложкой к нему. При свете костра он внимательно ее рассмотрел.

      – И о чем там? – тихо спросил Сумерник.

      Пересказывать я не стал, решил зачитать:

      – «Выйдя из дому и глядя по сторонам, Дороти видела вокруг только степь. Она тянулась до самого горизонта: унылая равнина – ни деревца, ни домика. Солнце в этих краях было таким жарким, что вспаханная земля под его жгучими лучами моментально превращалась в серую запекшуюся массу. Трава тоже быстро делалась серой, как и все кругом. Когда-то дядя Генри покрасил домик, но от солнца краска стала трескаться, а дожди окончательно ее смыли, и теперь он стоял такой же уныло-серый, как и все остальное… Когда осиротевшая Дороти впервые попала в этот дом, ее смех так пугал тетю Эм, что она всякий раз вздрагивала и хваталась за сердце. Да и теперь, стоило Дороти рассмеяться, тетя Эм удивленно смотрела на нее, словно не понимая, что может быть смешного в этой серой жизни».

      – Дай сюда! – не выдержал Сумерник.

      Книга полетела в огонь. Мара ахнула. Родственники сидели с мрачным видом. Все по сказке.

      – Давайте без чертовщины, а то сами себя запугаете, – посоветовал Кирилл.

      – А чего тут пугаться, и так уже… – начал Чернов и не закончил, потому что Мара стала аккуратно разворачивать свою булку. Не спеша. С явным удовольствием похрустывая упаковкой. – Дай кусманчик.

      Мара вздохнула – и конечно дала. А то бы братец сожрал ее вместе с булкой.

      – Короче, – поморщился Сумерник, – это дорога. В дороге все бывает. Заблудились немного. Набрали на навигаторе одно, а он глюкнулся и привел нас не в то место. Завтра разберемся. Никаких чертей и злых волшебниц, поняли? Еще раз говорю: это дорога.

      – А надгробие? – буркнул Чернов.

      – Показалось, – быстро ответил Сумерник. – Ехали долго, устали. На дороге всякое бывает. Когда очень долго едешь. Как мираж в пустыне.

      Я не стал говорить,