Между светом и тьмой. Юрий Горюнов

так это множество фотографий в рамках на стенах. Они занимали все свободное место стен. Я видел лица людей, которых возможно уже давно нет. Это была история жизни. Все фотографии были черно – белые.

      Ирина Сергеевна вошла в комнату, неся чайник и вазочку с печеньем, – Рассматриваешь мое прошлое? – и, поставив чайник и вазочку на стол она пошла снова на кухню и принесла чашки и баночку варенья, – варенье домашнее. Подруга приносит.

      Она окинула взглядом стены и сказала, – иногда глядя на эти фотографии, я возвращаюсь в прошлое. Там была реальность. В будущее мне смотреть уже не интересно. Там все предсказуемо. В будущем нет одной важной детали. Там нет ностальгии. Она всегда живет только в прошлом. Впрочем, она у тебя, наверное, тоже есть, но у тебя есть и будущее, пусть не ясное, но в этом, пожалуй, есть своя интрига. Да, ты проходи, садись.

      Я сел на стул спиной к окну, она села напротив, и стала наливать чай.

      – Уютно у вас. Чисто и все как-то аккуратно.

      – А что мне еще делать? – Ирина Сергеевна посмотрела на меня. – Вот и навожу порядок, чтобы себя занять, а иначе от безделья и старости стану маразматичкой.

      – Что вы такое говорите!

      – Говорю, как есть, уже могу это себе позволить.

      Я впервые рассмотрел ее лицо. Простое, открытое. Когда она обращалась ко мне, я видел взгляд, в котором затаилась и грусть, и ласка. Гладкие волосы зачесаны назад. Лицо, испещренное морщинами, выражало какую-то внутреннюю доброту.

      – Так что тебя заинтересовало в моем позыве? – сказал она, когда в чашки был налит чай.

      – Ваше отношение к Всевышнему. Очень неожиданное заключение, особенно, если вы верующая.

      – Все мы верующие. Только каждый определяет сам своим внутренним состоянием свою веру. Она у каждого своя. Если бы была едина, было бы легче. Всем.

      – Но религий много и каждой свой Бог?

      – Это лицо Бога у каждой религии свое, а так он, наверное, един. Просто в силу образа развития каждого народа выработались свои правила, свои взгляды, свое отношение к религии.

      – Но каждая религия имеет свои каноны, которые отличаются.

      – И что? Все их соблюдают? Вот и устанавливает сам себе каждый границы. Ты же знаешь поговорку «сытый голодного не разумеет». Здесь, тоже самое. Мои взгляды не всегда могут сходиться с другими, но каждый грешен уже в своих суждениях, так как считает их весомее. Наверное, есть безгрешные люди, но я таких не встречала, но верить, что они есть, хочется. Я уже давно живу.

      – И как быть?

      – Не знаю. Да, ты пей чай, а то остынет. Чай должен быть крепким, сладким и горячим.

      – Ну вот, вы говорили, что он ошибся, сотворив мир за шесть дней. В чем его ошибка, что вы недовольны этим?

      – Я не могу вспомнить, что я говорила, но думаю, что я не говорила про ошибку. Не могла так думать.

      – Да, верно, что можно сделать хорошего за шесть дней.

      – Это возможно. Человек, живя несколько десятилетий, если оглянется назад, то может часто увидеть, что в целом