Клубок 31. Александр Рей

счастливой мамой. С большим красиво округлым животом и ярко выраженной харизмой, она каждый день тренинга неизменно приходила минута в минуту, плавно громоздилась на стул рядом со мной. К тому же, была она интересной собеседницей и человеком, имеющим своё, вполне даже конкретное, мнение. Несомненно, с моей стороны это вызывало тактичный интерес и уважение. Наверное, именно поэтому все 4 дня я держался неподалёку от неё и, когда для очередного упражнения или игры круг разбивался на тройки, четвёрки или же пятёрки, мы всегда оказывались рядом.

      Упражнения, в основном, носили характер психолого-коррекционных игр и были направлены на сближение, развитие сплочённости, расслабление и так далее. В общем, то, что мы должны были проделывать с подростками, опробовали сначала на себе.

      Оказавшись в очередной раз вместе с Таней в подгруппе, мы делились своими мыслями, чувствами, воспоминаниями. И, что самое главное, я рядом с ней чувствовал себя свободно и раскрывался без страха и утайки.

      В то время я был в состоянии мимолётного увлечения, чувствовал себя воздушно-беззаботным, поэтому прошлое казалось красочным и вполне сносным, что я, естественно, не подвергая сомнениям, преподносил другим. Идеальные родители, верные друзья, вечная любовь и только – вот что встречалось на моём пути.

      Пока я всё это рассказывал, Таня с интересом смотрела на меня и ждала, пока закончу. Когда же я замолчал, она задала мне один, всего один вопрос, ставшим впоследствии чем-то глобально важным. Она спросила:

      – Если у тебя было всё так идеально, как ты говоришь, – медленно, растягивая слова, произнесла она, будто читая что-то в моих глазах, – почему же ты тогда стал психотерапевтом?

      И я задумался, желая, легко отмахнувшись, пробубнеть что-нибудь…

      Но вместо этого прислушавшись к себе, я понял: что-то тяжёлое и вязкое схватило меня за горло и тянет вниз, увлекая за собой…

      Вопрос, заданный на том семинаре Таней, стал пусковым механизмом. Он что-то переменил внутри, открыв глаза на то, что я так яростно старался забыть. Мне кажется, что именно в тот самый момент, как она произнесла слова, сложившиеся в один из главных вопросов жизни, мой, невидимый доселе, комочек плотно скрученных нитей начал превращаться в реальность.

      Прошлое ожило, поглощая меня.

      А внутри…

      Часть 3. Детство

      Когда мне снова будет восемь,

      Я постучусь в огромный дом,

      Где все, конечно, хором спросят,

      Хочу ли я пожить в таком.

      Накроют стол, обнимут даже,

      И каждый будет очень рад.

      А перед сном мне тихо скажут,

      Что я для них – не сын, а клад.

      Меня уже никто не бросит,

      Чтоб поскорей мой взгляд забыть,

      Когда мне снова будет восемь,

      Я стану тем, кем должен быть.

      Дарья Снигирёва

      Обида, слёзы, трудно дышать, одиночество, страх, непонимание, боль…

      Смех, удивление, теплота,