Чёрная орхидея. Александра Салиева

в порядке, принимаюсь застёгивать блузку, но не удаётся продеть в петлю даже первую пуговицу. Маркус вновь прижимает меня к металлической решётке, сжимая одной рукой за шею. Жест кажется уже настолько привычным, что я совсем не удивлена и не растеряна. Просто жду того, что будет дальше.

      – Разговорчивая, строптивая рабыня… – шепчет тихо-тихо и скользит губами по моей скуле, шумно вдыхая. – Мне нравится больше, да… – дарит лёгкий поцелуй в висок, а после дополняет снисходительно: – Но не переходи границу, цветочек. Тебе не понравится то, что ждёт за ней.

      Слова не звучат угрозой. Скорее, откровенным обещанием. Наверное, именно поэтому они действуют на меня гораздо больше, нежели мы оба могли ожидать.

      Сердце пропускает удар. Я забываю, как надо дышать.

      “Три, четыре, семь, шесть, восемь: лепестки цветков мы бросим. Упадут они на оземь – и настанет снова осень”, – звучит в моей голове.

      Теперь, когда я больше не тону в своей персональной тьме, боль возвращается. Слишком острая, чтобы я могла так сразу справиться с ней.

      – Вот и умница, – по-своему расценивает мою реакцию брюнет.

      Он отстраняется. Сам заканчивает поправлять мою одежду, в том числе и верхнюю, а после берёт за руку, и мы продолжаем идти дальше.

      – До места, куда мы направлялись перед аварией, осталось чуть больше трёх миль, если идти не по шоссе, – указывает направление впереди себя в скупом пояснении.

      Молча киваю, принимая его слова. И, сколь бы ни хотелось прежде поинтересоваться тем, что же это за место такое, раз дорога к нему настолько безлюдна, весь последующий час я смиренно бреду за мужчиной, обдумывая совсем иное.

      Сегодняшнее утро слишком сильно изменило мои планы на ближайшее будущее. Теперь, очевидно, придётся импровизировать ещё чаще…

      Глава 5

      Посреди широкого пустого поля тянется длинная полоса из бетона, в конце которой виднеется ангар, а чуть поодаль – ещё несколько строений. Перед одноэтажным домиком из брусьев припарковано два пикапа, а около вышки связи – четыре седана государственного назначения, вокруг которых крутятся с десяток карабинеров в чёрной униформе.

      – Военные? – невольно срывается с моих уст.

      В этот момент те, кем интересуюсь, замечают меня и Маркуса. Двое из них торопятся нам навстречу. Я так и не получаю ответа на свой неопределённый вопрос. Грин вообще не обращает на меня никакого внимания, сосредоточившись на других персонах.

      В итальянском я не сильна, поэтому весь разговор проходит мимо моего понимания. Впрочем, он не такой уж длинный.

      Перебросившись с представителями министерства обороны парой фраз, англичанин ведёт меня к жилому домику, на пороге которого нас встречает ещё один итальянец. Пожилой, сухопарый мужчина приветливо улыбается нам обоим и провожает в небольшую, но уютную гостиную, что-то беспрестанно треща на непонятном мне языке. Судя по жестикуляции и взволнованной интонации, он беспокоится о произошедшем вполне искренне.

      Вскоре