Черная Лилия. Тори Халимендис

ничего страшного ведь не случилось. Сам видишь, меня просто привезли домой.

      О том, что шофер откуда-то знал мой адрес, я предпочла умолчать.

      Метью тяжело дышал и комкал в руке подол моего платья.

      – Это я виноват, – хрипло проговорил он. – Только я. Это из-за меня ты пляшешь на потеху толстосумам. Я плохой брат, Лайза. Я не смог защитить тебя.

      – Перестань, Мет. У нас с тобой еще все впереди. Вот пройдет совсем немного времени, и все образуется. Ты закончишь учебу, устроишься на службу, и я смогу уйти из клуба. Буду вести жизнь респектабельной матроны.

      Этот разговор в разных вариациях повторялся у нас примерно раз в неделю. Заканчивался он всегда одинаково: Мет успокаивался, поверив моим словам, и мы принимались пить обжигающий чай. Но на сей раз все пошло не так.

      – Ничего не изменится, Лайза, слышишь, ничего! Я давно уже не маленький ребенок и в сказки не верю! Ничего не произойдет, если бездействовать! Но я знаю… знаю…

      – Что ты знаешь, Мет? – испуганно спросила я. – О чем ты говоришь?

      Но вспышка погасла столь же быстро, как и началась.

      – Забудь, Ли, – угрюмо проворчал мой брат. – Это так, пустое.

      Но страх уже охватил меня. Я изо всех сил схватила Метью за плечи и встряхнула.

      – Ну уж нет! Рассказывай! Откуда у тебя эти мысли? Кто-то приходил в мое отсутствие? Кто? Говори!

      – Да ерунда все это, правда.

      Смутные сомнения переросли в уверенность. На днях Марион с ужасом рассказывала о банде, орудующей в одном из благополучных кварталов. Юноши, воспитанные, хорошо одетые, весьма вероятно, хорошего происхождения, творили такие зверства… Неужели моего брата затянули в какую-то плохую компанию, и он тоже от отчаяния решил пойти в грабители? Подумал, что таким образом сможет облегчить мне жизнь?

      – Мет! Смотри мне в глаза! С кем ты связался? С грабителями? С убийцами?

      – Ну и чушь приходит тебе в голову порой, Лайза? Опять наслушалась глупых историй своей приятельницы?

      – Метью! Немедленно поклянись мне, что ты не связался с нехорошей компанией!

      – Клянусь. Чем угодно, Лайза. Моим здоровьем, твоим, могилами родителей – чем скажешь.

      Ледяная рука, стиснувшая сердце, ослабила хватку. Такие клятвы слишком серьезны, стало быть, я действительно напридумывала глупостей, а Мет просто сорвался в юношескую истерику. Пройдет. Я опять взъерошила ему волосы, ласково погладила по щеке.

      – Ладно, давай поедим – и спать. У меня уже глаза слипаются.

      В нашем небольшом домике не было гостиной. Вернее, изначально она существовала, вот только мы с Метью вовсе не собирались принимать гостей, потому и превратили комнату в "рабочий кабинет". Так называл ее брат, а я смеялась, потому что на кабинет она походила менее всего. Вдоль одной из стен тянулись гладкие деревянные брусья – балетный станок. Увы, огромных зеркал, как в клубе, я себе позволить не могла, но даже так у меня имелась возможность разминаться и растягиваться, чтобы не утратить форму. У окна поставили стол и мольберт для Метью – мальчиком он увлекался рисованием и после переезда внезапно решил вернуться