2:36 по Аляске. Том II. Анастасия Гор

пока Крис, не изменяя своему насмешливому выражению лица, слезал с кровати. – Прости меня. Ты правда мой друг, ты…

      – Да ну? – Крис фыркнул, поправляя почти высохшую майку. – Бравая у нас, должно быть, дружба, раз ты позволил Оливию сбросить меня с дерева, чтобы я стал таким. Ты ведь только этого и хотел, правда? Доказать всем свою правоту! Стать новым защитником. Ты все видел и ничего не сделал! Ты не мог дождаться, когда же это случится…

      Мы с Флейтой молча переглянулись. Я тут же вспомнила рассказ Криса об их охоте, где не было упоминания ни одного постороннего имени вроде Оливия. Что же из услышанного мной было ложью? И где та ложь, которую не раскусил даже Крис?

      Я посмотрела на Себастьяна и отступила от него.

      – Убраться бы подальше от вас обоих, – прошептала Флейта разочарованно в такт моим мыслям, и Себ дрогнул.

      – Не я ведь его скинул! Я просто готовился. Я и вправду знал, что так будет, и лишь благодаря этому мы до сих пор живы. Посмотри на себя, – Он ткнул дулом ружья Крису в грудь, когда тот оказался на опасно близком от нас расстоянии. – Посмотри, во что ты превратился! Мы уходим, понял? Без тебя, Кристофер.

      Роуз поднял руки в примирительном жесте, и Себастьян попятился, вихрем срываясь вниз по лестнице. Суматошно последовав за ним, уже на лестнице я услышала рев заведенного снегохода, припаркованного у самого крыльца: Себастьян действительно подготовился к самым непредвиденным ситуациям. Флейта помчалась за ним, застегивая на ходу куртку, пока я делала тоже самое, однако раздавшийся позади скрип половиц опередил донесшиеся вслед слова:

      – Ты не уйдешь.

      Я прислонилась лбом к дверному косяку и жадно глотнула ртом воздух. Мозг гудел, и в отражении зеркала в прихожей я увидела самодовольное лицо Криса, стоящего на втором этаже и глядящего на меня со своего победного пьедестала – с торжеством и блаженным удовольствием от осознания, что он прав.

      Прикосновение к литым мышцам под одеялом, когда слишком холодно или страшно. Готовность на все, чтобы искупить вину – как первородный грех, который он не выбирал и который от него не зависит. Тушенный кролик на ужин и чай из сухих листьев. Поддержка, когда еще больно ходить, и обтирание рук и лба спиртовой настойкой, когда жар убивает меня изнутри.

      Крис виноват во всем этом.

      И не виноват одновременно.

      – Иди с ним, – кивнула я в ответ на вопросительны взгляд Флейты, стягивая с себя шерстяной шарф и откладывая обратно на обувной пуф. – Я остаюсь.

      Себастьян, незамедлительно подлетев к порогу, схватил меня и грубо встряхнул. За прошедший день меня дергали уже столько раз, что я едва сдержалась, чтобы не сломать ему нос повторно.

      – Таблетки уже не помогут, – рыкнул он, переглянув мне через голову в сторону невозмутимо сидящего на ступеньках Криса. – Он манипулирует тобой. Ты не видишь?! Он останется таким. Навсегда!

      – С чего ты взял?

      – Он еще никогда не был им так