Город мертвой ночи. Владимир Мухин

всех принципах и предрассудках, Максимов направился к ближайшему от него зданию.

      Под ногами быстро промелькнули несколько метров. В абсолютной тишине шаги звучали слегка неприятно.

      Максимов решительно поднялся на небольшое крыльцо с неоспоримым желанием набрать наугад любую квартиру на домофоне. А потом любыми средствами объяснить хозяевам этой квартиры сложившуюся ситуацию.

      Стараясь смотреть только вперед, он ткнул в панель с кнопками. Что? Она была сделана не из металла, не из пластика и даже не из стекла. Материя. Странный материал, просто приклеенный к бетонному монолиту.

      Сергей схватил ручку стальной двери. Картон. Картон, прилепленный к наскоро натянутой тряпке.

      Не веря в это, он начал неистово дергать убогий занавес. Ткань с треском отделялась от стены, обнажая глухой камень.

      – Чертова дрянь! Ненавижу! – Заорал мужчина, путаясь в довольно большом полотне.

      Ему потребовалось сравнительно много времени, чтобы скомкать это все и бросить матерчатый клубок в кусты шиповника, растущие под порогом дома в импровизированном палисаднике.

      – Вот так. Вот так, сука… – Тяжело дыша, прохрипел парень.

      Поймав больной азарт, он буквально свалился с крыльца и бросился к светящемуся окну первого этажа.

      – Люди, – вырывалось у него изо рта. – Мне нужны нормальные люди!

      На благо Максимова окно было довольно низким. И он без труда смог в него постучать. Звука не было. Сергей ударил ещё сильнее. Глухой звук. Практически неслышимый человеческим ухом звук.

      Это было далеко не стекло. А что-то мягкое, но при этом безжизненное и неприятное. Будто ткань набили поролоном. Не думая ни единого мгновения, клерк зацепил окно и потянул его на себя.

      После применения небольшого усилия полотно отделилось. И в руке у него осталось нечто наполненное слегка подсвеченными кристаллами. Некий муляж настоящего, живого окна, сшитый на скорую руку. А под ним был все тот же холодный бетон. Бетон, которому наплевать.

      Сергей тут же бросил светящуюся желтизной тряпку, сделав пару шагов назад. Какой-то куст упёрся ему в спину, заставляя содрогнуться от мысли, что это растение с острыми ветками может оказаться живым.

      Дома, такие теплые и уютные. Они были лишь манекенами, бутафорскими конструкциями с незрячими окнами. Такие веселые, приятные квартиры – на деле лишь бетонные гробы, у которых нет выхода и входа.

      Многометровые гробы посреди нескончаемой, осенней ночи. Им нет дела до чужих проблем. Они дремлют в вечном упокоении. Ждать помощи от них просто бессмысленно.

      Глядя на груду серого монолита, парень испытал истерический приступ. Ему хотелось разрыдаться, как маленькому ребенку, которого оставила мама в темном лесу одного.

      У него не было сил. У него не было желаний. Он просто пошел вглубь города, надеясь, что конец уже близок. Ну, или хотя бы он скоро свихнется, впав в такое необходимое сейчас безумие.

      Глава 8. Город