Город мертвой ночи. Владимир Мухин

проводить время с Мариной. Тем самым жарким, ярким летом. Той самой, почти бесснежной зимой. Весной.… Той же осенью, которую тогда он просто не замечал.

      Это сейчас осенняя хандра, словно громадная пустыня. Кажется, что у нее нет ни конца, ни края. Кажется, что никогда не преодолеешь ее живым. А тогда.… Тогда было смешно даже подумать об этом. Тогда было странно загрустить даже на какую-то долю секунды.

      Но раз все было так здорово, то почему же все рухнуло? Почему все упало в черную бездну? Кто виноват и что делать? Известные вопросы нашего мира, на которые мы и так знаем ответ, но боимся произнести его вслух.

      Хотя, Сергей точно не боялся такого. Он прекрасно понимал, что во всем виноват он. Он прекрасно осознавал, что принимал как должное то, что сейчас было святым и недосягаемым. Из-за этого все произошло именно так, и никак иначе.

      Ведь для нас святость – это мучение. Это невозможность получить желаемое. Потому что, как только мы получаем нечто святое, то стараемся извалять это как можно сильнее в грязи, чтобы было над чем плакать, ностальгируя и разрывая душу.

      Провалившись в радужные воспоминания, Максимов забыл об усталости. Он преодолел больше километра. Но ему хотелось преодолеть ещё и еще столько же, чтобы убежать от себя. Так оно и есть на самом деле. Не правда ли? Пробежал три километра, и сбежал от себя. Пробежал еще пару – и новая жизнь.

      На какое-то мгновение парню показалось, что вдалеке чёрной улицы стоит высокая девушка в легком, белом платье. У нее светлые, отдающие желтизной волосы. И она ждет его, планируя уходить домой. Но если он поторопится, то она останется еще ненадолго. Она дождется своего возлюбленного, подарив ему нежный поцелуй страсти.

      Продолжая бежать в среднем темпе, Сергей потер глаза свободной, левой рукой. Из его горла вырвалось что-то неприятное и матерное.

      Он почувствовал, что тело предательски клонится в сторону, желая соскочить с тверди тротуара. Пришлось убрать руку от глаз. Наваждение пропало…

      Девушка в трепещущем, белом наряде больше не манила его в сладкие объятия. А вот офисное здание, где не первый год трудился Максимов, было уже совсем близко.

      Его панели, которые покрывали старый бетон, отражали остатки света и были похожи на некий маяк в темном царстве.

      Даже сейчас здание блестело. А в солнечные дни оно напоминало не иссякающий источник энергии. За это его часто называли стекляшкой. Народное прозвище. Наш народ не любит пафоса. По крайне мере, при придумывании прозвищ.

      Сергей значительно сбавил темп, ощущая облегчение в позвоночнике. Будто его напряженные до этого мышцы постепенно расслабились. И сейчас он выйдет из состояния стресса, погрузившись в нирвану.

      Забыв про все трудности и злоключения, Максимов прошел остаток дистанции пешком. На мгновение ему даже показалось, что он просто идет на работу. Обычно. Без проклятых предчувствий и странных образов.

      Вокруг никого не было. Но это нисколько не настораживало.