Мнимый свет. Регина Райль

фразу сказал мягче, будто опомнился: – Считай, что я просто привык там жить.

      «Просто привык? К Речному району? Чудак-человек! Зачем привязываться к месту, если можно жить где угодно? Там климат холоднее из-за близости реки, рядом Фактория, бесперебойно работающие фабрики, а ниже – трущобы и свалка! Наверное, мне не понять».

      – Если думаешь об условиях жизни в Речной зоне, могу заверить – не всё так плачевно. Дома удалены от промышленных объектов. А когда-то район цвёл и зеленел лучше Паркланда. Это сейчас его забросили, напуская лоск только на верхушку торта.

      Девушка уловила раздражение в голосе Алистера, но внешне он казался невозмутим.

      – Старое название района – Истра, верно? – спросила она. Мужчина кивнул. – Я как-то завтракала в кафе возле станции. Там меня обслуживала приятная официантка.

      Коллега шумно выдохнул и будто с усилием произнёс:

      – Я знал это место. Кафе больше нет. Радеющие за улучшение собрали подписи для прекращения «живого обслуживания», – он выплевывал слова сквозь зубы. – А когда местные жители воспротивились, здание разрушили. Попытка отстоять права провалилась.

      – Когда я там была, приходил мужчина, наглый и неприятный, – припомнила Шейла. – Он просил меня подписать прошение, но я пригрозила ему и выгнала.

      – Но он вернулся, заручившись поддержкой влиятельных людей, – хмыкнул Алистер.

      – Так значит, персонал потерял работу?

      – Нет. Их арестовали и обвинили в «создании дисбаланса и внесении деструкции в общество».

      – Арестовали? Но ведь они не виноваты! – ахнула девушка.

      Мужчина внимательно на неё посмотрел и скривил губы на сторону:

      – Но кто рискнёт оспаривать постановление Совета?

      – Но их же оправдали? Люди вернулись домой?

      – Никто их больше не видел, – холодно ответил напарник.

      – Их депортировали? У меня больше нет предположений.

      – Зато у меня есть, депортация была бы щадящей мерой. Здесь всё чисто, – он перевёл тему. – Едем на следующую точку?

      Девушка рассеянно кивнула.

      Остаток патрулирования напарники не разговаривали. На Алистера нахлынули неприятные воспоминания, он был хмур и задумчив. Шейла почему-то подумала, что, скорее всего, тогда, в день закрытия кафе, он находился в первых рядах протестующих. Её мысли тоже вернулись в прошлое – если бы она проигнорировала того мужчину, и он так и остался крикуном из толпы, простояло бы кафе ещё какое-то время? Может, до сих пор?

      Шейла не думала, что власти такой ценой отстаивают внедрённые новшества. Зачем принудительно? Со временем прогресс дошёл бы и до Нижнего уровня, и всё изменилось естественным путем. Или Совет считал, что именно низы могут воспротивиться, а пережитки прошлого надо выкорчёвывать, чтобы обеспечить простор для будущих свершений? Но в кафе работали люди, за что наказывать и лишать работы их? «Живое обслуживание» и так теряло популярность, что за крайние меры? Люди – не винтики, не расходный материал