Любой каприз за вашу душу. Татьяна Богатырева

к его тараканам. А для этого узнать о нем побольше.

      И извиниться.

      Черт, ведь сегодня он мог разбиться! Из-за меня! Глупая клуша, что я наделала!.. Если б он из-за меня больше не смог танцевать… нет, я бы никогда себе этого не простила!..

      – Эй, ты чего, малышка? – Дженни обняла меня за плечи и заглянула в глаза. – Только не вздумай в него влюбиться, слышишь?

      – Даже и не думала, – неубедительно улыбнулась я.

      – Заметно, – фыркнула Дженни и указала на кресло, стоящее спинкой к танцполу: – Ну-ка, садись сюда. Насмотришься еще.

      Люси кивнула, мол, не спорь.

      Само собой, спорить я и не подумала. Правда, насмотрюсь еще. А сегодня непременно извинюсь! Пересев, я попросила у официанта большой графин лимонада, а то что-то в горле пересохло.

      – Умница. На фига ты делаешь вид, что романы не твои? – Ласково спросила Дженни, пододвигая мне третий стакан с виски на донышке.

      Вот же! Конспирация ни к черту! Но откуда она узнала? Я даже Люси ничего не говорила про романы, просто не успела! Если только Фил Штосс, как «своей» журналистке… они тут, похоже, одна шайка-лейка.

      – Ладно тебе дрожать, это только между нами. Я ж должна знать, о чем буду врать, – подмигнула мне. – Пей, тебе сегодня полезно.

      Я все же взяла стакан с виски, погрела его в ладонях. И задумалась, что сказать? Что боюсь Кобылевского? Бред же. И боюсь я вовсе не Кобылевского, а…

      – А черт его знает, – честно ответила я. – Наверное, не хочу публичности.

      – Ну и правильно, – внезапно согласилась Дженни. – Успеешь еще. Вот я, помнится…

      Журналистские байки в исполнении Дженни едва не довели меня до слез. Она здорово рассказывала, весело, с огоньком. Почти как мои родители. Мне так живо вспомнилось, как мы сидели после их командировок, и они рассказывали, перебивая и дополняя друг друга, как светились их лица – любовью друг к другу, ко мне, к жизни… Сама не понимаю, как так вышло, что я рассказала Дженни о них.

      – Бен Донован? Не может быть!.. Так мы с тобой почти родня, малышка. Мы же с ним вместе стажировались в Сан-Франциско! Отличный парень… был…

      Дженни разлила всем виски, и мы выпили, не чокаясь. Потом Дженни рассказала об их стажировке и едва не случившемся романе, и я немножко – о русской культуре, и Люси – о Бродвее, и Дик… не помню, как и когда он оказался за нашим столиком, но слушал он хорошо, а травил байки и того лучше. Еще бы вспомнить, о чем! Единственное, что мне запомнилось толком, так это мое собственное офигение от того, что Дик читал мои книги! Все четыре, купил сразу, как вышли на Амазоне, и непременно купит бумажные, а я ему их подпишу.

      Конечно же, я обещала подписать. И написать продолжение, и вбоквел, и ни в коем случае не убивать Билла (это персонаж такой, очаровательный злодей)…

      А еще помню, как искала Джеральда, чтобы извиниться – к нам он так и не подошел. Нашла, но он был занят. Трахал, прижав к стене, какую-то рыжую сучку с кислотным педикюром. Сучка обнимала его ногами, цеплялась за шею и подвывала на каждый толчок. А я стояла, сжимая бокал