Россия и современный мир №1 / 2018. Юрий Игрицкий

в Америке, коим являлось российское правительство.

      Тем не менее следует сказать, что намерение убедить иностранную публику в случайности восстания вследствие заблуждений его участников и в справедливом милосердии по отношению к ним удалось лишь частично.

      Автор заметки в «Нэшнл Интеллидженсер» отмечал, что организаторы восстания – офицеры и представители знати, «чьи варварские (barbarous) имена необязательно особо оговаривать», основали в 1817 г. секретное общество, чьей целью было «изменение существующих институтов (institutions) в империи». Мотивом, двигающим заговорщиками, стала «извращенно понятая (ill understood) любовь к стране». Само восстание (eruption) упоминается лишь вскользь, маркируя пренебрежительное отношение к нему автора заметки, не придающему ему большого значения. В заметке утверждается, что точность доклада комиссии не вызывает сомнений, так как «на всем ее протяжении ощущается сдержанность и беспристрастность». Тем не менее автор высказывает удивление по поводу того, что столько масштабная и амбициозная организация была обнаружена так поздно [41].

      В другой заметке, написанной после публикации «Донесения», отмечается, что лидеры восстания обращались к опыту США и вдохновлялись примером Д. Вашингтона. «Не является ли это, – вопрошает автор, – примером [положительного] влияния истории нашей революции и [текущего] состояния?» [54]. Тем не менее несмотря на явные признаки недовольства текущим положением общества, казнь и ссылку декабристов, «император Николай, надо полагать, пользуется популярностью среди своих рабов, и все выглядит спокойным», отмечает другой автор [53].

      Как видно, попытка имперского правительства представить наказание декабристов милосердным была встречена с сарказмом: «Исходя из того, каким образом была произведена казнь, она представляется более мягким [приговором] в сравнении с ужасающим актом милосердия, которое обрекло преступников, закованных в кандалы, маршировать девятьсот английских миль [в Сибирь] и затем быть заживо погребенными… Каждый несчастный выживший мог бы, как нам кажется, горько и справедливо воскликнуть: “Счастлив, тот, кто умер!”» [51]. Этот пассаж, перепечатанный «Найлз Уикли Реджистер», сопровождался комментарием о том, что все сосланные в сибирские рудники в Нерчинске должны были и в самом деле пройти пешком весь путь до места, скованные одной цепью. Церемония гражданской смерти тоже была понята газетчиками буквально: как символическое погребение заживо внутри шахты [там же].

      Вскоре до американской публики дошли относительно достоверные сведения о приговорах восставшим. По сообщению одной бостонской газеты, общее число осужденных достигло 118 человек. Пятеро из них должны были быть казнены четвертованием, 31 – обезглавлены, а остальные – осуждены на разные сроки сибирской ссылки, подвергнуты гражданской смерти или понижены в чине. В конце заметки указывается, что в итоге были повешены пятеро заговорщиков – те, кого должны были четвертовать [52]. Тем