Россия и современный мир №4 / 2017. Юрий Игрицкий

делегации. В ее составе 53 человека, это самая многочисленная из всех миссий, что делает ее особенно уязвимой перед интригами. Интерес подогревает личная роль царя в ключевых геополитических вопросах. И наконец, личность Александра, чувствительного к женским чарам: во время своего пребывания в Вене император порхает по салонам, а за ним неотступно наблюдают во все глаза, пока он находится в австрийской столице. Донесения венской полиции сохранили множество сообщений о политических и геополитических вопросах. Так, в частности, в конце сентября 1814 г. глава венской полиции пишет Меттерниху о польских делах:

      «Я только что узнал из частного, но заслуживающего всяческого доверия источника, несколько деталей, в которые Ваша Светлость непременно должны быть посвящены […] Император России, несмотря на все испытываемые им трудности и противоречия, придает огромное значение проекту учреждения в Польше конституционной монархии под своей верховной властью; он настолько погрузился в этот проект, что дает понять, будто хочет присоединить к этому королевству прежние польские провинции, доставшиеся ему по последним разделам [Польши]. Таким образом, по этой важнейшей статье будут затруднительные и щекотливые переговоры и непросто будет вычислить, чем обернутся эти осложнения. В любом случае, к войне это не приведет. Вот то, на что вы твердо можете рассчитывать. Но никто в мире не в состоянии предсказать на сегодняшний день, кто из сражающихся на этом дипломатическом ристалище одержит победу или каким образом будут согласованы различные мнения» [14].

      При этом наблюдение не ограничивается политическими и геополитическими вопросами; под прицелом остается и личная жизнь императора, составляющая предмет подробнейших донесений. В частности, в середине октября 1815 г. сообщается следующее:

      «Он [Александр I] танцует и много беседует с [дочерью принца] Морица Лихтенштейнского и молодой Сечени; обе полагают, что завлекли его в свои сети, но другие считают, что как и во Франкфурте и других местах для Александра речь идет не более чем о кокетстве.

      На самом деле, с тех пор как он здесь, он провел несколько ночей только у [княгиги] Багратион 9 . Может быть, еще Чернышев 10 . Я сам лично слышал то, что он по этому поводу конфиденциально говорил Александру; он также раздобыл для него несколько девиц легкого поведения» [14, p. 318].

      В начале октября тот же агент венской полиции столь же многословно доводит до сведения Меттерниха слова Александра, сказанные «той самой» княгине Багратион:

      «Княгиня Багратион не смогла удержаться от того, чтобы поведать то, о чем будет сказано дальше, особе, пользующейся ее полным доверием. Остается узнать, всё ли правда из того, что она говорит, но так как различные вещи достаточно согласуются с характером Александра (так в тексте. – М.-П. Р.) и ее слова подтверждаются на практике, я расположен считать, что она не придумала их в разговоре со своим доверенным лицом, от которого я имею эти сведения.

      Говоря

9

Княгиня Е.П. Багратион, урожденная графиня Скавронская, известная в придворных кругах Европы своей красотой, беспечным нравом и романами с высокопоставленными лицами. В оригинале донесения имя княгини сопровождается артиклем – это непереводимый, но действенный способ выразить невысокое мнение о той или иной особе. Даже в наши дни во Франции публично добавить к имени или фамилии женщины артикль значит подпустить шпильку, граничащую с оскорблением. Так, во время президентской кампании Сеголен Руайяль в 2007 г. французские средства массовой информации широко обсуждали вопрос, сознательно или нет одна из ее соперниц по Социалистической партии назвала ее «la Ségolène». – Прим. перевод.

10

Вероятно, граф Г.И. Чернышев, при Екатерине II исполнявший ряд дипломатических поручений, а в 1816 г. получивший церемониальную придворную должность при дворе Александа I; был известен расточительным образом жизни и пристрастием к литературе и опере. – Прим. перевод.