Россия и современный мир №1 / 2017. Юрий Игрицкий

2000. – 416 с.

      12. Россия в цифрах. – М.: Росстат, 2015. – С. 68.

      13. Соболев Э.Н. Социально-трудовые отношения в России: История, современное состояние, перспективы. – М.: ИЭ РАН, 2008. – 279 с.

      14. Соболев Э.Н., Анисимова Г.В. Неравенство распределения корпоративных доходов: Российская специфика, механизмы регулирования // Экономика и предпринимательство. – 2013. – № 12–4 (41–4). – С. 298–303.

      15. Стиглиц Дж. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. – М.: Эксмо, 2015. – 512 с.

      16. Стиглиц Дж. Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? – М.: Эксмо, 2016. – 480 с.

      17. Токсанбаева М.С. Социальные интересы работников и использование трудового потенциала. – М.: Наука, 2006. – 259 с.

      18. Трауб-Мерц Р. Неравенство и выход из экономического кризиса // Неравенство доходов и экономический рост: Стратегии выхода из кризиса / Под ред. А. Бузгалина, Р. Трауб-Мерца, М. Воейкова. – М.: Культурная революция, 2014. – С. 9–19.

      19. Труд в СССР. Стат. сборник. – М.: Финансы и статистика, 1988. – С. 146.

      20. Glaeser E., Scheinkmann J., Shleifer A. The Injustice of Inequality // Journal of Monetary Economics. – 2003. – Vol. 50. – N 1. – P. 199–222.

      21. World of Work Report 2008: Income Inequalities in the Age of Financial Globalization. – Geneva: ILO, 2008. – 180 p.

      22. You J., Khagram S. A comparative study of inequality and corruption // American Sociological Review. – 2005. – Vol. 70. – N 1. – P. 136–157.

      Российский рынок труда в 2014–2016 гг.: устойчивость без развития

Н.Ю. Ахапкин

      Ахапкин Николай Юрьевич – кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ИЭ РАН.

      Волнообразное движение от подъема к спаду – естественная форма развития любого рынка. Но причины, характер, длительность различных этапов каждого экономического цикла всегда имеют свои особенности. Их общая природа проявляет себя в повторяемости, но не в единообразии. И траектория движения российской экономики и российского рынка труда в 2014–2016 гг. вполне определенно это подтверждает.

      В отличие от кризиса 2008–2009 гг., когда почти одновременно с резким ухудшением ситуации в реальном секторе и дестабилизацией финансового рынка произошел существенный рост уровня безработицы33, в 2014–2016 гг. ситуация развивается иначе. Движение идет и не по траектории V – значительное падение и быстрое восстановление (вариант 2008–2009 гг.), и не по траектории L – существенное падение и долгая стагнация. Резкой и внезапной смены повышательной тенденции на понижательную, что Дж. Кейнс рассматривал как ключевую характеристику экономического цикла, не было [2, с. 466]. Ожидание кризиса многими было воспринято как сам кризис. Экономика находилась и продолжает находиться на этапе медленного перехода к повышательной тенденции. Пульсация показателей экономического роста в 2014–2016 гг. – это следствие внешних шоков и использования государством неэффективных механизмов борьбы с ними.

      Замедление темпов экономического роста и угроза формирования понижательной тенденции проявились еще в 2013 г., когда индекс физического объема ВВП составил, по данным Росстата, всего 101,3%, а инвестиции в основной капитал по отношению к предыдущему году выросли менее чем на 1 п.п. Замедление продолжилось и в 2014 г., когда в отношении России были введены

33

К концу 2008 г. безработица достигла 7,8%, увеличившись по отношению к декабрю 2007 г. на 2,1 п.п. Максимума она достигла в феврале-марте 2009 г. – более 9%. Затем проявилась устойчивая тенденция к снижению безработицы. В 2012 г. ее уровень составил 5,5%, что на 0,5 п.п. ниже, чем в докризисном 2007 г.