Актуальные проблемы Европы №2 / 2017. Коллектив авторов

культурных подсистем с целью привести их в соответствие с интересами, целями и активностью персон и групп, находящихся «наверху»; а также систему подготовки и образования. Это естественным образом связано с тем, что возможное влияние на политические результаты зависит от характеристик общественных (под)систем и индивидов, участвующих в их функционировании.

      В-четвертых, стабилизировать систему организаций и институтов, наиболее важных с точки зрения принятия решений, их исполнения и контроля, а также правила их функционирования. Помимо этого, необходимо установить формальные и неформальные нормы деятельности политических акторов всех уровней, включая внутриэлитные взаимоотношения.

      В-пятых, обрести союзников и социально-политическую поддержку у населения и значимых социальных групп. Это в значительной степени связано с представительностью элиты. Дж. Сартори различает три вида представительства: юридическое, социологическое и политическое [Sartori, 1968; Rao, 1998]. Первый предполагает деятельность кого-либо в чьих-то интересах по контракту или мандату. Второй вид связан с приписыванием представительства ввиду принадлежности индивидов к той или иной социальной группе (национальной, профессиональной, половой, возрастной, религиозной и т.п.). Третий, могущий включать предыдущие, связан прежде всего с ответственностью за охрану и реализацию определенных интересов социальных групп. Институционализация (конституирование) представительства интересов социальных групп связана с устойчивым, регулярным отстаиванием, продвижением определенных интересов. И тем самым эти группы получают поддержку, но и властные инстанции, и группы также поддерживаются своими «подопечными».

      В-шестых, легитимизировать занимаемые позиции и свое место в них. «Объект имеет политическую легитимность, если и только если он морально оправдан в обладании политической властью, где обладание политической властью выступает попыткой использовать монополию (в рамках юрисдикции) в применении и в ведении законов. Характер монополии важен, если мы отделяем политическую власть от простого принуждения» [Buchanan, 2002, p. 689–690]. Для становящихся элит этот принцип имеет принципиальную важность. Тем более это существенно для российской социальной системы, где монополия зачастую воспринимается как естественная характеристика социальных и политических порядков.

      Реализация этих целей приводит определенные группы к властным позициям, а также к снижению неопределенности и непредсказуемости в активности политических элит. Это с точки зрения субъективно мотивированных действий. Однако было бы неверно абсолютизировать целерациональные действия и мотивы групп доминирования. Задача может не формулироваться как определенный план. Но в ходе продвижения во власть и закрепления в ней стремящиеся к этому группы и индивиды вынуждены решать изложенные выше задачи. В более общем плане со стороны внешнего наблюдателя процесс институционализации и трансформации новых властных