Танцы на стекле. Альбина Новохатько

ей, что я больна…

      В гостиную вошла Валентина.

      – Что? – встрепенулся Давид, отставив пустой бокал. – Зачем?

      – Она придёт вот увидите. Я не могу больше смотреть на это безумие. Вы так скоро сойдёте с ума.

      – Она не поверит…

      – Тогда я сама скажу ей. Но вы должны привести себя в порядок, вы уже на себя не похожи. Заросший, от вас запах перегара.

      – Ты думаешь, она придёт? Думаешь, её волнует, что происходит в моём доме?

      – Она хорошая девушка…

      – Я это и без вас знаю! – заорал Давид, вскочив на ноги. – Ничего я не смог сделать в этой жизни!

      Валентина знала, что это не так. Он отправлял машины полные игрушек вещей и продуктов, в приюты и детские дома. Тратил много средств на благотворительность. Он старался помочь всем, а сам при этом страдал. Все совершают ошибки, никто не вправе судить за это.

      – Не нужно так убиваться. Она придёт я обещаю вам, но вы должны исправить всё.

      – Я этого и хочу. Сказать и показать, как сильно её люблю.

      – Тогда примите душ, побрейтесь, наденет лучший костюм, и сделайте всё наоборот. Покажите ей, что вам безразлично, я женщина и не всегда была старухой. Это заденет её, и она начнёт искать сама вашего внимания. Она ведь чувствовала что-то, но потом вы её напугали.

      – А если я не смогу устоять? Рядом с ней я теряю контроль.

      – Уж постарайтесь.

      Давид кивнул, и пошёл наверх. Если всё получится он сделает невозможное, заставит её увидеть то чего раньше она не замечала. Положит к её ногам весь мир, потому что она его мир.

      ****

      Она ворвалась в его кабинет, полыхая огнём. Давид дёрнулся к ней на встречу, но вовремя взял себя в руки, изобразив на лице удивление.

      – Что с Валентиной? Почему ты мне не сказал?

      – Прости? Не понял? – Давид захлопал глазами.

      – Она больна! А ты скрыл это от меня, чтобы я чувствовала себя виноватой?

      Стрела достигла цели, попав прямо в яблочко. Давид мысленно поблагодарил Валентину.

      – Ты сама сказала, чтобы я оставил тебя в покое. Я так и сделал, какие вообще ко мне претензии?

      Ему давалось с трудом контролировать голос, придавая ему холодные нотки. Руки подрагивали, а в душе пылало пламя. Как же она красива, когда в гневе, эти глаза, губы…

      – Меня не интересуешь ты. К ней это не относится. Что это за болезнь?

      – Что-то с сердцем, ей нельзя волноваться, переживать.

      Он врал с таким усердием стараясь ей внушить насколько это опасно.

      – Так и не доводи её. И всё будет хорошо…

      – Так дело и не во мне. Она переживает за тебя. – Давид откинулся на спинку стула, показав своим видом о своей непричастности к происходящему.

      – А я то здесь при чём? Что ты ей наговорил?

      – Когда я думал что влюблён в тебя помотал ей нервов, вот она и сорвалась…

      Ева вытаращила на него глаза, не поверив тому, что услышала.

      – То