Непокорность. Политическая фантастика. Федор Метлицкий

г – но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство»

А. С. Пушкин

                                                                (из письма Вяземскому

                                                                  27 мая 1826 года)

      В 40-х годах XXI века страна испытывает очередной кризис. Повествователь собирает общественное движение «Спасение», в которое почему-то стекаются отъявленные оппозиционеры и либералы, недовольные Системой. Он – романтик и аскет, изнуренный непосильной ношей. Его друзья: экономист Игорь, безыдейный насмешник, писатель Павел Знаменский, романы которого «со старомодным вздохом о недостойной для человека жизни» перестали печатать, политолог Нелюбин, изрекающий неслыханные откровения, выворачивающие наружу тайные человеческие пороки, благородный демократ Илья Богородский, лишенный юмора от переживаний за родину…

      Их противники искренно ненавидят «либерастов» за то, что те постоянно «кусают за икры», обвиняя в лицемерии и наживе. Борьба заканчивается закрытием организации…

      Неожиданно в страну вторгается доминирующая в мире империя, новейшим не летальным оружием парализовав электронику ядерного щита страны и войска, внезапно оцепеневшие и с блаженными лицами встретившие захватчика. Все в стране меняется, и с ней персонажи книги. Поднимается волна сопротивления.

      ЧАСТЬ I

      1

      Я шел по площади расслабленный, как это было, когда вернулся после командировки из враждебной страны. Оживленные супермаркеты и магазины, по-домашнему открывшие все двери, зазывающие широкие окна витрин, полные образцов товаров, на огромных рекламных щитах игриво улыбались изящно изогнутые недоступные дамы в бриллиантах. Откуда-то доносилась музыка, разнося звуки по всему пространству.

      И это – на волне взбесившейся пропаганды в мировых СМИ, поднявшейся до критического пика и опустившей престиж нашей страны ниже плинтуса. Мне казалось – это веселье перед концом света.

      Входя в офис, я думал об одном: как пройдет перерегистрация моей организации, будут ли деньги на зарплату сотрудников в следующем месяце, и для семьи. Вспомнил обиду жены на зарплату нищеброда, и внутри засосала тягучая забота о семье.

      Встретила молоденькая секретарша, радостно взглянув на меня распахнутыми малахитовыми глазами. Она похожа на юную гимнастку, в коротенькой юбочке, обнажающей удивительные точеные длинные ножки. Она знала свою силу.

      Я чувствовал себя стариком, который уже перестает приглаживать волосы (с сединой), предчувствуя появление хорошенькой девушки, – мысль о себе, старике отводит от этого намерения, и остается желание выглядеть достойно возрасту.

      За мной втиснулся опоздавший молодой сотрудник, живчик с мальчишескими повадками.

      – Привет, Светуля, – захлопотал над ней, галантно наклоняясь лохматой шевелюрой. Она отпрянула от его задевающих волос.

      Мне представилось: он часто вглядывается в зеркало в уборной, видя привлекательный овал лица, и завидует сам себе. А в вагоне метро жарко впивается взглядом в женщин, сидящих напротив. Но те почему-то остаются равнодушными или презрительными.

      – Хватит скоморошничать перед дамой. Зайди.

      Я был зол – его не было неделю. Втянулся в это противное душе состояние – перед сиянием малахитовых глаз, нарушив нежную ауру. Что это за нехорошее горение внутри? В последнее время чувствовал себя утомленным.

      В моем кабинете я дал волю гневу.

      – Где был? Звонили, звонили…

      – Болел.

      Я обмяк.

      – Температура?

      – Да.

      Вдруг осенило: а почему звонил домой – он не отзывался? Может быть, в беспамятстве вышел и бродил, как лунатик. Или не мог дотянуться до телефона исхудавшей ладонью.

      Тот вспылил.

      – Хотите уязвить?

      – Это вы нас уязвляете, взваливаете свою работу на других!

      Что с ним делать? Уволить, с дальнейшими судебными тяжбами? Не дать премии – они и так считают копейки? Жалко. Я не сумел поставить дело так, чтобы каждый мучился моим состоянием нищеты и жажды выжить, как я. Отвечал за свою судьбу.

      Сидящий напротив бухгалтер Травкин поднял от бумаг морщинистое лицо.

      – Выгони этого тунеядца! Не рабочая косточка.

      В нем есть что-то прочное, крестьянское. Мы начинали вместе, и он ободрял меня своим оптимизмом.

      – Можете выгнать, это вам даром не пройдет! – вспылил лохматый, и твердым шагом вышел.

      ____

      В конференц-зале уже сидели члены Совета нашего общественного движения «Спасение»: писатель Павел Знаменский, свободный бизнесмен Игорь Туркин и политолог и экономист Нелюбин, мои друзья. Вошли – громогласный коммунист Холмогоров, неутомимый разработчик утопических проектов (сколько я его знал, он всегда предлагал проекты, горел ими, но они почему-то не шли), и диссидент