Приготовь мне завтрак. Татьяна Алексеевна Горьковская

если есть ожившие с фото девушки, что тогда? – спросила я со страхом.

      Тереза, сделав глоток кофе, некоторое время молчала.

      – Знаешь, однажды мама открыла одну страшную и несправедливую истину, по ее словам. Она сказала мне: «Тереза, наша жизнь не случай из романтических фильмов и не история из любовных книг, не тешь себя напрасными иллюзиями насчет верности, иначе больнее будет их разрушать. Главное, чтобы он возвращался домой к тебе и к вашим детям – вот устой семейной и счастливой жизни».

      Тереза, отломив кусок от десерта, положила его в рот и закрыла глаза, может, оттого, что он был очень вкусным или чересчур приторно-сладким.

      – Ты предлагаешь закрывать глаза на измену, если она существует? – спросила я ошарашенно, еще не осознав до конца трагичность ее слов.

      – Я предлагаю ее не искать и быть счастливым человеком. Можно всё знать и жить в полном одиночестве, но от этого решения ситуация не изменится, а будет только хуже. Поэтому теперь я наслаждаюсь жизнью, как и все.

      – С каких пор ты стала таким жизненным циником?

      Тереза всегда выражала мысли вслух, но здесь, кажется, замешана личная трагедия.

      – После разрушений своих иллюзий, – ответила она, положив еще кусок сладкого себе в рот.

      Больше мы не возвращались к этой теме, позиция Терезы была ясна, но внутри я протестовала всеми своими силами. Вопросы о смысле жизни человека преследовали меня еще с двенадцати лет, конечно, слишком ранний поиск ответов для ребенка, но всё мое свободное время заполняли не игры с одноклассниками, а стены отчего дома с его нанесенными ранами, что оставил отец. Окна в этот мир мне открывали книги и мои собственные мысли, чувства, что формировали меня, как скульптор свое творение. Я не хотела больше ощущать предательство и поэтому не могла слышать равнодушные проповеди о неверности, как будто это нечто естественное для человека. Любящими и верными не рождаются, ими становятся.

      С Терезой мы просидели в кафе примерно два часа, обсуждая всё на свете, что отвлекало от собственного выслушивания самого себя. По пути домой я заехала к матери, как и обещала. Стоя у порога дома, я ощутила отголосок давно забытых чувств из прошлого. Когда-то этот дом был безопасным пристанищем, где я старалась укрыться от всех бед и невзгод во внешнем мире. Постучав в дверь, я услышала быстрые шаги с криками:

      – Сейчас, сейчас, уже иду!

      Мама открыла дверь, на лице у нее была сияющая и теплая улыбка, предназначенная родителями только для своих детей.

      – Я начала переживать, что ты не приедешь уже, – проговорила она, поправляя фартук на себе. Как всегда, из дома доносился вкусный аромат еды, явно приготовленной с особой любовью. Поцеловав маму в теплую щеку, я обняла ее и замерла в материнских объятиях на несколько секунд. В глазах появилась влажность от нахлынувших чувств. Отстранившись немного, я заметила также и в ее глазах промелькнувший блеск материнской радости.

      – Сейчас будем ужинать, проходи и