Кто он?. Юрий Иовлев

даря тому дорогие подарки, пытаясь оказывать всевозможные услуги. В конце – концов, Ороку это удалось, Оргрот Сиборт заметил его и стал обращать на него внимание, иногда используя в своих целях в Астриле. Это, конечно же, нельзя назвать, даже, намёком на дружбу, естественно, светлый не стал своим при дворе Оргрота Сиборта, но тень его могущества упала и на владельца крепости Ксор, который умело и беззастенчиво этим пользовался.

      – «Значит, мне нужно быть настороже», – подумал про себя ясный, – «значит, я буду до мелочей продумывать все свои действия и поступки, но мою возлюбленную он не получит».

      Жокит Соэв медленно поднялся со скамьи, не обращая внимания на то великолепие, которое творили вокруг него каскады лучей лунного света, продолжавшие буйными серебристыми потоками изливаться от двух спутников планеты, в купе с лёгким ночным забавником – ветерком, шаловливо раскачивающим ветви и листья, создавая фантасмагорическую круговерть теней от кустов и деревьев. Он ступил на жёлто – серебристую садовую дорожку и пошёл вдоль неё обратно к замку.

      А через три месяца, незаметно пролетевшие в радостных хлопотах по подготовке к предстоящей свадьбе, они с Уйлой поженились. Дар Конт с удовольствием дал своё согласие на этот брак, и счастливая пара перебралась в замок Абтон. Орок Викр никак не проявлял себя, словно забыв о своих угрозах. Казалось, сбылись мечты молодых людей: Уйла стала женой любимого человека и хозяйкой его замка, а он получил руку и сердце той, о которой мечтал…

      Жокит Соэв медленно и тяжело разлепил налитые, словно свинцом, тяжеленные веки и открыл глаза. Он все еще находился во власти тяжёлого и мутного омута сна, с трудом собирая лениво ворочающиеся в голове мысли. Жокит обнаружил, что лежит на спине в не совсем удобной позе, он попытался перевернуться набок, но что-то держало руки и ноги, сковывая движения. Удивившись, Жокит попытался сесть, но ему это не удалось, и тут он понял, что руки его привязаны крепкими кожаными ремнями к деревьям, а ноги связаны веревкой. Он лежал на своем дорожном плаще, перед глазами виднелось глубокое пронзительно-синее небо, по которому, словно по пастбищу, неторопливо плелись стада лохматых овец – облаков, направляемых в небесную овчарню невидимым пастухом – ветром. Резная зелёная с жёлтыми и оранжевыми прожилками листва ближайших деревьев, плавно покачивалась на ветках, и становилось непонятно: то ли её колышет ленивый тёплый бродяга – ветерок, то ли листья, словно маленькие опахала, сами этот ветерок и создают. Судя по положению светила, безжалостно поджаривающего многострадальную землю своими жаркими лучами, заставляющему желтеть и съёживаться траву, и загоняющему ползающих в этой траве насекомых в глубокие норы, прорытые под корнями растений, было уже далеко за полдень. В отдалении, во всё ещё густой, не смотря на старания неистового светила, ароматно пахнущей траве, попискивали юркие дледы, а высокие свечки ярких цветов на приземистых тиритовых¹⁴ деревьях наклонились вслед за солнцем, словно

14

Низкорослые деревья с толстыми стволами и густой кроной.