Табель первокурсницы. Аня Сокол

гигантского богомола с огромными стальными клешнями.

      – Только не говори, что вы с парнями друг другу таких страшилок не рассказывали.

      Крис не ответил, что в равной степени можно было понимать и как «да», и как «нет». На выбор.

      Моя матушка не приветствовала подобные истории. Но она не учла, что ее старшему сыну – счастье попугать сестру на ночь глядя. От брата я слышала и о людоеде, и о кожесдирателе, и о дробителе костей, и о высасывателе мозгов, и еще о десятке других выходцев из Нижнего мира.

      Никто не знал, как они преодолевают Разлом. Все знали лишь, что они очень кровожадны, любой другой добыче предпочитают людей, а любому человеку – мага, словно отступники специально натравили их на тех, кто сохранил возможность колдовать. Точнее, на потомков тех, кто не поддержал их в противостоянии с богинями.

      Однако знать и видеть в локте от себя стальные когти – разные вещи. Я впервые задумалась, а смогу ли стать магом? Смогу ли встать на пути у такого чудища? Или лучше податься в придворные, прописывать микстуры от запора и смешивать белила для лица?

      – К тому же это всего лишь звери, – пожал плечами Жоэл и закрыл книгу.

      Наверное, он был прав. Раз Аэра до сих пор существовала, значит, пророчество оставалось неосуществленным. Войти сюда сумели только искалеченные животные, наполовину живые, наполовину мертвые, состоящие из плоти и металла. И ни одного человека, ни одного отступника. Пока.

      – Настоящие запрещенные книги переплетали в человеческую кожу…

      – Точно. И писали кровью при полной луне, – хмыкнул Крис.

      Я посмотрела на коричневый переплет и потянулась к нему, проникая внутрь, в структуру, рассматривая кожу как компонент, как часть целого.

      – Это телячья, – проговорила я и серьезно спросила: – При какой именно луне?

      И мы рассмеялись, подняв головы к небу, где висели сейчас невидимые глаза Девы.

      – Я же говорю, – с ноткой легкого разочарования продолжил Жоэл. – Просто книга, правда, для пятого потока.

      – Магистры считают, что подобная литература плохо повлияет на неокрепшие детские умы, – сказал Крис, когда мы почти подошли к замку Ордена.

      – На мой ум плохо влияют греча с луком пять дней подряд и отсутствие вина.

      – У тебя нет ума, Рит, – раздался ленивый голос, и все сразу изменилось.

      Только что парни шли рядом, болтая и разглядывая картинки в книжке, а секунду спустя Крис выпрямился, напряженный, словно пружина, и положил руки на эфес шпаги.

      Жоэл выругался. Я во все глаза смотрела на стоящего возле двери высокого, даже выше синеглазого барона, парня с обнаженным клинком в руке. И не простым клинком, а, похоже, фамильным. У отца имелась подобная железка с чеканным родовым гербом Астеров. На стене висела. Пылью покрывалась.

      Из-за спины незнакомца вышел еще один парень. Выглядел он совсем не так, как остальные встречавшиеся мне студенты-рыцари. В отличие от Криса, в котором не было ничего от предков, второй парень словно