Плач синтетических сирен. Регина Райль

они заняты другим пациентом и не обращают на меня внимания, я сажусь. Удаётся легко, голова не кружится. На мне надето бледно-зелёное больничное платье. Занавеска собрана гармошкой у ног. Больше в палате никого. Интересно, который час? Судя по черноте за окнами – глухая ночь. Значит, меня привезли сразу после реакции на газ. Позвать врача или ждать, пока освободится?

      Но долго гадать не приходится – сестра замечает, что я пришла в себя, и трогает мужчину за рукав. Тот ловит её взгляд и оборачивается.

      А я в это время вижу того, с кем они разговаривали: чёрные кудри на высоком лбу, безмятежный взгляд голубых глаз, незабываемая ямочка на подбородке. Тоже в больничной форме. Понимаю, почему меня все покинули – сын градоначальника в приоритете.

      Что он здесь делает? Да ещё в общей палате. С виду здоров, только бледен.

      Не успеваю развить мысль – врач с вежливой улыбкой подходит ко мне, интересуется самочувствием. Теперь ажиотаж возле моей койки: медсестра берёт кровь на анализ, мерит температуру, доктор проверяет реакции, смотрит глаза и уши.

      – Доктор, почему я упала в обморок?

      – Элия, я пока не могу сказать точно, – мужчина отвечает уклончиво, – нужно провести обследование. Может, вы переутомились?

      – Не думаю, самый обычный день. Я потеряла сознание, когда вдохнула газ. Он пах чем-то сладким.

      Реплика привлекает всеобщее внимание: медсестра поднимает голову, Нио тоже поворачивается ко мне.

      – Невозможно, дорогая, у газа нет запаха, – улыбается мне женщина и смотрит с сочувствием, будто у меня что-то с головой.

      Может, и правда рецепторы повредились? Ведь я и сама знаю, что газ не пахнет.

      – Не волнуйтесь, мы обязательно узнаем причину такой реакции, – врач что-то отмечает в электронном скетчпа́де, и я непроизвольно вытягиваю шею, чтобы посмотреть. Успеваю заметить своё фото и заполненные строки медкарты, когда он опускает устройство. – Не будем откладывать, запущу аппарат и приглашу вас, – они с сестрой покидают палату.

      Тишина обволакивает, вяжет слух. Пока говорила с врачом, не смотрела на Нио, а стоило остаться наедине – ощутила неловкость. Сегодняшняя встреча встаёт перед глазами. Видеться дважды за сутки – не слишком ли часто? Мне извиниться или сделать вид, что не узнала главного конструктора? Пока размышляю, он первый обращается ко мне:

      – Тебя зовут Элия? – Наверное, услышал имя. Я киваю. – Это не больно.

      Я слишком удивлена, чтобы ответить. Хлопаю глазами как кукла. Наверное, я смешная, потому что мужчина улыбается и поясняет:

      – Процедура, о которой говорил доктор – это томограмма и рентген в разных проекциях. Резать не будут, не бойся.

      Несложно догадаться, что мне страшно, да? Врач ничего не объяснил, в больницах мне некомфортно, а после слов Миллрэта становится спокойнее.

      – Спасибо, Нио, – нет смысла скрывать, что знаю его.

      Он улыбается шире, и моя хмурость тоже разглаживается. Становлюсь смелее. Запоздало вспоминаю о том, как выгляжу, и приглаживаю